что Дэвид рассеет Совет, — выдавил он. — Но если это так, я сделаю все, что могу, чтобы не позволить ему. Не из-за того, что Совет был моей идеей, а потому что просто попытка получить такой уже изменила клан к лучшему. Посмотрите на нас, — он махнул руками на толпу. — Когда мы в последний раз сидели в одной комнате без принуждения матушки? Когда в последний раз мы собирались вместе и обсуждали что-то, не пытаясь убить друг друга? Я могу сказать: никогда. Это никогда еще не происходило, и то, что это происходит сейчас, доказательство, что Совет — хорошая идея для всех нас. Да, многое рухнуло, но так затеяла Бетезда. В отличие от этого, мой Совет не стоит жизней, — он посмотрел на Х, задавшую вопрос. — Сколько твоих братьев и сестер матушка убила за годы, пытаясь построить власть?

Ее молчание было ответом, и Джулиус продолжил:

— Мы все потеряли родных из-за эгоистичных амбиций Бетезды, и мы не говорили об этом, потому что боялись быть следующими. И мы не поднимали голов, думали о своих планах, обычно против друг друга. Но это не клан, да? Вы скажете, что так работало при Бетезде, но это не так. Мы не двигались вперед, не становились лучше. Мы дергались под ее пяткой. Мы функционировали, потому что матушка запугала нас, и мы больше ничего не могли. Но больше так быть не должно.

Он посмотрел на Х.

— Ты спрашивала, что я сделаю. Как насчет того, что не придется больше бояться своей семьи? И можно будет знать правила, а не догадываться, что сегодня может оскорбить Бетезду? Этого я хочу, и мы все тут говорим об этом, а не дрожим в своих углах, ожидая, что Бетезда использует нас против друг друга, а это хороший знак, что это уже работает, — он указал на Иена. — Я тут не для поддержки Иена. Я тут для поддержки процесса. Голосуйте, за кого хотите, но помните, что у вас есть власть, потому что мы — Джастин и я, Марси, Челси, Боб и все остальные — боролись за этот Совет. Такой шанс бывает раз в жизни, шанс изменить все к лучшему, и я рад, что Иен тоже борется за это.

Он сел, закончив, грудь вздымалась, он готовился к удару. Такой маленький дракон, как он, так много еще не говорил толпе драконов крупнее, особенно без поддержки силы Кетцалькоатля. Он надеялся, в лучшем случае, что толпа загудит на него, но, к его изумлению, это не произошло. Х просто кивнула, на ее вопрос ответили. Она слабо улыбнулась ему со своего места. Несколько других драконов теперь улыбались. Иен усмехался младшему брату, как кот в клетке канареек, хотя Джулиус не хвалил его.

— Лучше и я не смог бы сказать, — он совладал с улыбкой и повернулся к толпе. — Я сжег каждый долг, чтобы собрать вас всех сегодня. Я сделал это не от отчаяния, а потому что верю, что если не используешь все ради победы, ты ее не хочешь. А я хочу этого. Я хочу, чтобы Хартстрайкеры изменились, и если ваше имя начинается с буквы ниже Д, вы тоже этого хотите. Бетезда провалилась лишь раз. Это наш шанс, единственный шанс, повернуть все на выгоду для нас. Если не хотите упустить этот потенциал, если не хотите провести тысячу лет под каблуком Дэвида и Бетезды, вы знаете, что делать. Идите и скажите другим то, что мы с Джулиусом поведали вам. Давите через долг, заманите их на нашу сторону, добудьте нам большинство перед голосованием завтра, иначе проиграю не только я, а все мы.

Комната молчала, когда он закончил. А потом, словно им дали тайный сигнал, все драконы не Дж встали и ушли. Они ничего не сказали, не смотрели на Иена или Джулиуса. Они просто ушли тройками и парами, устремились к лифтам.

— Ох, — Джулиус шумно выдохнул. — Прошло плохо.

— О чем ты? — Иен сел с улыбкой. — Прошло чудесно.

Джулиус посмотрел на него как на сумасшедшего.

— Они ушли.

— Да, — сказал Иен. — Не сказав «нет» и не рассмеявшись нам в лица, не потребовав платить за их помощь. Они просто ушли, это почти «да» для драконов.

— Ты довольно уверен, хотя все еще проигрываешь, — сказал Джастин. — Тебе нужна половина клана плюс один, чтобы одолеть Дэвида, а «Дж», «И» и несколько «Х» — не половина.

— Но больше, чем у меня было вчера, — гордо сказал Иен. — И количество вырастет, ведь я не прошу их голосовать за меня. Я прошу их голосовать за сохранение их шанса получить власть, а это то, за что выступят все в клане. Еще увидите. Они придут. Завтра у меня будет нужное количество, — он улыбнулся Джулиусу. — Тебе нужно только дожить до этого. И, кстати, я слышал, у тебя есть проблемы с этим.

— Нет, — заявил Джастин. — Пара проклятий, пара взрывчаток, я в состоянии справиться.

Иен не был убежден.

— Просто убедись, что ты сохранишь козырь при себе, — он взглянул на Клык Джулиуса в ножнах. — Если умрешь, нам придется делать все это снова.

— Судьба хуже смерти, — утомленно согласился Джулиус. — Но я не понимаю, почему все пытаются меня убить. Состязание между тобой и Дэвидом. Совет сейчас устроен так, что, если я умру, мое место займет другой Клык, а они этого не хотят.

— Это часть проблемы, — Иен сделал глоток кофе, который перед ним поспешил поставить слуга. — Как ты доказал этой речью, ты — наконечник этого движения. Если ты падешь, мечта о Совете рухнет с тобой. И ты — самая простая добыча. У тебя есть меч, который останавливает все атаки, но я — супруг Белой Ведьмы.

Джастин фыркнул.

— Думаешь, Свена начнет войну, потеряв свою игрушку?

Джулиус скривился от слов брата, но Иен не принял оскорбление.

— Конечно, — он не медлил. — Ты видел драконшу, которая стерпит, когда ее игрушку сломали? — он рассмеялся. — Поверь, я защищен лучше всех драконов на горе. Но ты на все это смотришь не так, Джулиус. Покушения — не угроза, а комплимент. Это последний отчаянный ход, когда все другие планы провалились, — Иен подмигнул ему. — Когда они пытаются убить тебя, значит, ты побеждаешь.

Джулиус не думал о покушениях так. Он не стал больше радоваться найденной взрывчатке от этих слов, но было приятно видеть, что покушения на его жизнь были не заявлением ненависти других драконов.

— Мне плевать, насколько они отчаялись, — сказал Джастин, жуя кусок стейка и яичницу, которые ему принес слуга. — Джулиус под моей защитой. Любой,