других вели оживленную беседу; красные щеки и невнятная речь указывали на изрядную степень опьянения.

– Я вам говорю, сир, – громко заявил д’Икбеф, – что ваш брат Ричард свихнулся от власти. Ничто так не радует его, как угнетение своих подданных. Посмотрите, как обошелся он с малолетней наследницей Матильдой, взяв ее под опеку. А по закону обязан был передать ее дядьям, братьям Тайлеферам.

– Ричард всегда отличался своенравием, – пробормотал Молодой Король.

– На девчонку ему, ясное дело, наплевать, сир, – продолжил д’Икбеф. – Он только хочет под предлогом опекунства собирать денежки с ее поместий.

– Неудивительно, что Тайлеферы взбунтовались, – сказал Хэл.

– Надо бы им быть осторожнее, сир, – вставил де Кулонс. – Вашего брата не просто так прозвали принцем-воителем.

Де Бетюн бросил на де Кулонса предупреждающий взгляд, но было уже поздно.

Молодой Король ударил кулаком по столу. Полетели винные брызги.

– Адское пламя! Без вас знаю!

Д’Икбеф, не отличавшийся сообразительностью, осоловело проговорил:

– У двух замков в Лимузене уже срыли стены, сир.

– Ну, это не наша забота, – вмешался де Бетюн.

– Мне до Ричарда дела нет, – отрезал Молодой Король. – Мне и самому доводилось брать замки осадой.

– Вот именно, сир, – добавил де Кулонс, двинув д’Икбефа локтем под ребра. – Вы – умелый военачальник и отважный предводитель. Все желают походить на вас. От битв, в которых вы сражались, содрогнулся мир.

Молодой Король будто и не слышал. Осушив кубок, он грохнул им по столу. Оруженосец бросился к нему с полным кувшином.

– Ричард да Ричард! – вскричал Хэл. – Ну почему все только и говорят, что о моем чертовом братце? Ведь это я – старший сын короля. Это меня должны бояться и уважать.

– Так и есть, сир, – хором подхватили д’Икбеф и де Кулонс, как пара обученных попугаев.

Ничто не доставило бы Маршалу большего удовольствия, чем обозвать их подлизами, но он подавил это желание и принял поданный оруженосцем кубок. Потом сел напротив де Бетюна и де Мариско, по-приятельски кивнув им. Друзья обрадовались его приходу.

– Приветствую, сир, – произнес Маршал громким голосом.

Молодой Король повернулся, улыбка смягчила его кислую мину.

– А, Уильям. Ты пришел.

– Ваше общество, Хэл, доставляет мне удовольствие, как и всегда.

Маршал воздел кубок, не обращая внимания на враждебные взгляды д’Икбефа и де Кулонса.

Молодой Король не замедлил вернуться к теме разговора:

– Мне сообщили, что Ричард вскоре обратится к моему господину отцу за помощью в подавлении мятежа. Нет сомнений, что меня призовут, так же как Джефри.

– И как вы себя поведете, Хэл? – спросил Маршал, гадая, долго ли еще сможет его господин не объявлять, чью сторону он примет.

– Я поступлю так, как прикажет мой господин отец, – ответил Молодой Король. – Перигё пал. Не сомневаюсь, что многие замки откроют ворота перед братом. Я свалял бы дурака, присоединившись к мятежникам теперь, пусть даже их дело правое.

– Это самый мудрый выбор.

Сердце Маршала подпрыгнуло от радости, он тревожился: судя по потерянному взгляду хозяина, тот мог переменить свое мнение. Но пока придется ограничиться тем, что есть.

Молодой Король сделал еще один большой глоток.

– Ничего не остается, да? Снова будем разъезжать по турнирам, меж тем как у Джефри есть Бретань, а Ричард правит Аквитанией. Даже этот щенок Джон, и тот величает себя правителем Ирландии, а я, без титула, без земель, навечно обречен поддерживать свою репутацию на ристалище. – Губы его скривились. – До тех пор, пока не умрет мой господин отец.

– Бывают места похуже, Хэл, – сказал Маршал. – Турниры всегда возбуждают.

Прошло лет пятнадцать со времени его первого состязания, но это ощущение не проходило.

– Помните, как вы потеряли шлем, Хэл? – вступил де Бетюн, тоже стараясь поднять ему настроение.

– Какое-то время вы сражались в одиночестве и отгоняли всех рыцарей, нападавших на вас, сир, – добавил де Мариско.

Взгляд Молодого Короля просветлел.

– Верно, так и было. А потом подоспел ты, Уильям, и обратил их в бегство.

– Мы сделали это вместе, Хэл, – сказал Маршал, немного приукрасив правду. – Славный выдался тогда денек.

– Наверное, турнирный круг – это не так уж плохо. – В голосе Молодого Короля не чувствовалось уверенности. Он осушил кубок. – Еще вина.

– Поговаривают, что в последнее время ты предпочитаешь пускать в ход копье, Маршал, – как бы невзначай ввернул де Кулонс.

Лицо Молодого Короля омрачилось.

Д’Икбеф собрался было загоготать, но передумал.

– Закрой свой поганый рот, де Кулонс, – прорычал Маршал. – И ты тоже, д’Икбеф.

Недруги зло смотрели на него.

Молодой Король устремил на Маршала полный ненависти взгляд.

– Они оба врут?

– Если, сир, вы имеете в виду сплетни, распускаемые про меня и вашу супругу, то да, врут. Клянусь. Да обреку я себя на вечные муки, если говорю неправду.

К таким серьезным клятвам Маршал никогда раньше не прибегал, но, к его огорчению, у Молодого Короля не отлегло от сердца.

– Ты говоришь одно, – сказал он, потом посмотрел на д’Икбефа и де Кулонса. – А они – другое.

– Они лгут, сир, – заявил де Бетюн. Де Мариско громко выразил свое согласие.

Молодой Король оглядел всех присутствующих, одного за другим, тяжелым взглядом. «Это я был твоим верным слугой все эти годы, а не эти лживые мерзавцы!» – хотелось закричать Маршалу.

– Пусть наш спор будет решен на ристалище, Хэл. Я сражусь с д’Икбефом и де Кулонсом, с каждым по очереди, и еще с кем-нибудь из их родичей. Если проиграю, повесьте меня, как обычного преступника. Если одержу победу, моя честь будет восстановлена, – сказал он.

При виде страха, отразившегося на лицах врагов, Маршал приободрился. Молодой Король шумно дышал носом, как всегда делал в сильном подпитии. Он затряс головой, как бы желая, чтобы в ней все прояснилось.

– У нас есть дела поважнее, Уильям, чем без толку бряцать оружием, – возразил он. – Ты забыл про моего братца Ричарда?

– Не забыл, Хэл, но я подумал…

– Разве не видишь, что он творит? Его владения – это большая часть королевских земель на континенте. Ричард давно уже вынашивает мысль отделиться, чтобы править Аквитанией самому, не называя никого сюзереном. Он никогда не преклонит колена, если королем стану я. Его нужно приструнить, преподать ему урок.

– Вы правильно говорите, сир, – хором подхватили д’Икбеф и де Кулонс.

Возражать дальше – значит поставить под удар свое положение, решил Маршал. Он кивнул, как бы соглашаясь с мнением господина.

– Как вы намерены отражать угрозу со стороны Ричарда?

– Сокол парит в небе, вдали от опасности, и выжидает удобное время для удара, – сказал Молодой Король. – Вот как я поступлю.

Маршалом овладело уныние. Король всегда будет выделять тех своих сыновей, что стремятся оборонять державу, а не тех, кто рвет ее на части.