Не был я добрым лучником, нечего и начинать, потому теперь и я «самострельщик». Звучит-то как-то трусливо и обманом на войне отдает, но это лишь игра слов. И болт я ложу на… самострел, заряжая его.

Три воина появились через минут пять, когда я уже готов был встречать врага, да и все были готовы. Оставался риск, что передовой дозор обнаружит засаду. Вражеским воинам бы просто взобраться на холмы, да осмотреться по сторонам, по любому кого-то, да заметили. Или хотя бы поднять головы к небу, да тщательно посмотреть на две ели и три березы, где так же обосновались наши лучники.

Но этого разведчики не сделали. И пусть вражеские горе-разведчики ответственно прошлись вперед на метров сто, после вернулись и покрутились вокруг своей оси, но так они и не могли ничего заметить. Или могли?

Меня то и дело кусал червь сомнения, что мы обнаружены. Все же я именно так, как и вражеские разведчики, повел бы себя, если бы обнаружил засаду. Ушел с видом, будто ничего не знаю, а там просто доложил командованию. Пусть решают командиры. Поэтому, когда большой обоз разбойников-язычников выдвинулся дальше, на встречу засаде, прямо в голос выдохнул.

Я хотел направить свой выстрел именно в главного создателя всего этого безобразия, в жреца, чтобы раз и навсегда решить проблему и с ним и с его людьми. Уверен, что без ушлого пройдохи, коим несомненно должен быть возмутитель спокойствия в этих местах, люди быстро умерят свою воинственность, а те, кто уже запятнал себя кровью, просто уйдут к черемисам.

Вот только жрец шел в середине колоны и был окружен не менее чем тремя десятками воинов, причем эти были и в кольчугах и на хороших конях и… булгары?

Один из воинов «носил» на себе явно восточную физиономию, чернявую и с носом с горбинкой. При этом, его вооружение сильно было похоже на русское, но точно не половецкое. А сапоги… Вот где явный демаскирующий элемент. Булгары частью меряют знатность по сапогам. Это такое, скажем, неофициальное мерило. Но если почти каждый булгарин может позволить себе красные сапоги, то красные сапоги с растительным зеленным орнаментом, отнюдь не все. За такое и ответить можно, что на сапогах цвет пророка.

И не передать же никому, чтобы брали живым булгарина. Рядом только один десяток воинов. Остается надеяться, что не только я засомневался в чухонском происхождении одного из воинов. Может не по сапогам определят, так по доспеху, очень дорогому, пластинчатому, или по коню, слишком дорогому для этих мест, если только ты не князь, на худой конец расточительный боярин.

Первый выстрел должен был делать я и мои планы несколько изменились. Я стрелял таким образом, чтобы максимально затруднить путь именно тому воину, которого определил, как булгарина. И дело не только в его коне, который… Нужно же бить по животному, но настолько конь хорош, что не могу этого сделать. Суть в том, что я не хотел даже ранить этого, как я думаю, эмиссара булгарского эмира. Так что болт, пущенный из моего арбалета направился во всадника впереди булгарина. И даже не в самого воина, а в его ездовое животное.

Пораженный конь еще немного пометался, скинул своего наездника, а после упал и прямо перед булгарином. Посыпались стрелы, арбалетные болты, два десятка моих воинов вышли из своих укрытий и стали метать с холмов по противнику дротики. Чухонцы попытались прикрыться своими пленными, которые так же шли связанные у телег, но грамотно сработал один из десятков Геркула, который, не отвлекаясь на бой, стал отсекать разбойников от обоза с пленными.

Мы мстили, я мстил. Убивая без пощады людей. Сегодня выживут только единицы врагов, чтобы только быть допрошенными и убитыми, но чуть позже. Впрочем, бой только начинался

Глава 17

— Бей падлу!

— Бе-е-ей!

Десяток Боброка перегородил бревном выход из узкого дефиле и стал стрелять во врага из арбалетов. У воинов горели глаза, и бревно, весившее килограммов двести, они подняли, как спичку.

Часть жреческих горе-вояк рванули в кусты, плотной стеной тянущиеся вдоль тропы. Они далеко не уйдут, тем более, что там и топко.

Другие же воины-чухонцы стали сбиваться в подобия построений и выставлять свои копья, реже топоры. И пусть наши стрелы то и дело, но выбивали воинов из построений, противник начал слаженное движение и более-менее организованное сопротивление. Бежать на взгорки чухонцы не стали, оно и верно, тут не такие и пологие спуски, а недавние дожди сделали листву на склонах холмов особенно сколькой. Я видел, как спотыкаются мужики, с трудом удерживаясь на ногах.

Сложилась ситуация, когда все оставшиеся, более чем две с половиной сотни, вражеские воины толпились в узком дефиле и не могли реализовать свое, пусть и небольшое, но преимущество в количестве ратников.

Битва при Каннах… там похожим образом Ганнибал уничтожил более численно сильную римскую армию, где большинство римлян погибли в толчее, а не от мечей пунийцев.

Между тем, противник смог частично организоваться и выдвинуться вперед, в сторону Боброка.

— Прет гадина! — один из арбалетчиков на самом передке даже толком не успевал перезаряжать свое смертоносное оружие.

Так и остальные бойцы этого десятка, сделав еще по одному выстрелу, не успевали перезарядиться и уже выставили свои копья, оставаясь частью за бревном, не вставая в полный рост.

Вражеские немногочисленные лучники так же работали, пусть их старались выбивать в первую очередь. Да и обзора для жреческих стрелков явно не хватало, в толкучке они не играли существенную роль, но одиночные вражеские стрелы то и дело летели в сторону моих воинов.

— Делай, как я! — выкрикивая приказ, я подложил щит под свое седалище и стал на нем, словно с ледяной горки, спускаться.

Эффект был не такой, как ожидалось, щит то и дело буксовал и не хотел скользить далее. Не учел я наличие умбона в центре защитного орудия, но, с горем пополам, именно мне удалось первому очутиться на правом флангепротивника, который уже вплотную подошел к бревну и десятку Боброка. И там, на