Разумеется, авантюризм — отнюдь не непременное качество бисексуалов, а лишь черта характера Ю.

Уместно напомнить о моём анонимном корреспонденте (А. К.). В жизни обоих молодых людей есть много общего. У обоих эротические сны поначалу были гетеросексуальными, но затем сменились гомосексуальными; оба начали свою половую жизнь с женщинами, оба затем переключились на гомосексуальную активность: А. К. влюбился в усатого мужчину, символически заменившего ему отца; Х. нашёл своего любовника в общественном туалете. Но на этом сходство кончается. Оба принадлежат к акцентуантам разного круга: А. К. — к сенситивным (чувствительным), а Ю. — к истерическим (демонстративным) личностям. Мы застали А. К. в момент психологического кризиса: он ещё не осознал своей бисексуальности; невротический страх мешал ему реализовать собственный гетеросексуальный потенциал; он мучался тревогой в связи со сделанным им гомосексуальным выбором. Именно поэтому юноша и написал мне письмо. Что касается Ю., то он полностью примирился с собственной бисексуальностью. Если ничего не знать о его пристрастии к промискуитету (приведшему его к инфицированию, переданному затем жене и любовнику); не обращать внимания на его авантюризм и вечное балансирование на грани катастрофы; если учитывать лишь внешние стороны его жизни, видя в нём молодого удачливого бизнесмена и счастливого отца семейства (у супругов после лечения родился долгожданный второй сын), то Ю. мог бы служить живой иллюстрацией к любимому мифу психологов: основная масса гомо– и бисексуалов не имеет никаких психосексуальных проблем, не страдает неврозами и социально адаптирована.

Как разобраться в подвидах бисексуального поведения?

Как правило, сексологу удаётся отличить истинную бисексуальность от бисексуального поведения в рамках транзиторной или заместительной гетеросексуальности, но иногда граница между ними едва определяется. В качестве примера можно сослаться на историю некоего хирурга, рассказанную в характерной манере позапрошлого столетия английским сексологом Генри Хэвлоком Эллисом (Ellis H. H., 1936).

“Хирург 40 лет. Сексуальные приключения начались в 10 лет. Приятель поведал, что с сестрой они по её почину играли своими половыми органами. Он сказал, что это очень забавно и предложил другу увести двух своих сестёр в сарай и повторить этот опыт. Сёстры согласились, “но ничего возбуждающего не произошло и я не получил от этого никакого удовольствия. Вернувшись из дома в школьный интернат, я привлёк внимание одного из старших мальчиков, спавших в той же комнате, что и я. Он перелез в мою кровать и начал играть моим членом, говоря, что это обычная вещь так делать и что это доставит мне удовольствие. Я не испытал особого наслаждения, но мне нравилось это внимание и, пожалуй, нравилось играть с его членом, который был большим, окружённый густыми лобковыми волосами. Поиграв с ним некоторое время, я был удивлён тем, что он выпустил липкую жидкость. Потом он снова натирал мой член, говоря, что если я дам ему делать это достаточно долго, он добудет такую же жидкость из меня. Но он не сумел этого добиться, хотя и натирал мой член долго в этот раз и многие другие разы. Я был очень разочарован тем, что не способен иметь излияние… Я обычно просился выйти из класса два или три раза в день и удалялся в туалет, где практиковался сам с собой чрезвычайно усердно, но безрезультатно в то время, хотя я и начинал испытывать приятные эмоции от этого акта”.

Приехав домой, мальчик на лестнице погладил одну из служанок отца по ляжкам. Он боялся, что она возмутится, но она зазвала его в свою комнату и, полураздетая, упала с ним в кровать. “Затем она расстегнула мои штаны, ласкала и целовала мой член и направила мою руку к своим интимным частям. Я был очень возбуждён и сильно дрожал, но сумел делать то, что она просила путём мастурбации, пока она не увлажнилась. После этого мы имели много встреч, во время которых мы обнимались, и она позволяла мне вводить мой член до её удовлетворения, хотя я был слишком юн, чтобы иметь излияние.

По возвращению в школу я практиковал взаимную мастурбацию с рядом моих школьных приятелей и, наконец, в возрасте 14 лет получил первое излияние. Я был очень рад, и от этого и от роста волос на лобке стал чувствовать себя мужчиной. Я любил лежать в объятиях другого мальчика, прижимаясь к его телу и лаская его гениталии и получая от него ласки взамен. Мы всегда кончали взаимной мастурбацией. Никогда мы не вступали в какие либо неестественные сношения”.

После школы юноша не имел случая, да и не хотел вступать в сексуальные связи с представителями своего пола, потому что был порабощён прелестями противоположного пола и проводил массу времени в любовных приключениях. “Зрелище женских конечностей или бюста, особенно частично прикрытого красивым бельём, а особенно если удалось подсмотреть украдкой, было достаточно, чтобы породить роскошные ощущения и сильнейшую эрекцию…

В возрасте 17 лет я часто имел сношения и регулярно мастурбировал”. Он очень любил мастурбировать девушек, особенно тех, для кого это было внове. “Я обожал видеть выражение приятного удивления на их лицах”. Чтобы иметь больше интимного доступа к ним, он поступил на медицинский факультет.

Двадцати пяти лет он женился и описывает, как много и разнообразно занимался сексуальными утехами с женой, соединяясь с ней не менее двух раз в сутки, пока она не забеременела.

“Во время этого перерыва я остановился в доме одного старого школьного приятеля, который был одним из моих любовников в прошлые годы. Так произошло, что по случаю большого стечения гостей в доме было мало спальных мест, и я согласился разделить с ним спальную. Вид его голого тела, когда он разделся, пробудил во мне сладострастные чувства, и когда он выключил свет, я прокрался к его кровати и улёгся рядом с ним. Он не возражал, и мы провели ночь во взаимной мастурбации и в объятиях, с коитусом inter femora (между бёдер. — М. Б.) и т. д. Я был удивлён, обнаружив, сколь предпочтительнее это для меня оказалось, чем коитус с моей женой, и постановил получить удовольствие от этого полной мерой.

Мы провели две недели вместе вышеописанным манером, и хоть я потом вернулся домой и исполнял обязанности при жене, я никогда не испытывал с ней снова того удовольствия. Когда она пятью годами позже умерла, я не стал заключать нового брака, а посвятил себя целиком и полностью школьному другу, с которым я продолжал нежные отношения до его смерти в прошлом году. С тех пор я утратил всякий интерес к жизни”.

Цитируя эту историю, рассказанную Хэвлоком Эллисом, Лев Клейн недоумённо вопрошает: “Кто же