class="p1">– А почему бы и нет?

И правда, что тут особенного?

Брачные узы могли неожиданно связать между собой самые несовместимые семейства. Газетёнки, что питались сплетнями, любили безо всякой деликатности и дипломатии рассуждать о «неожиданных сближениях», утверждая, что некоторые из знатных семейств именно им и обязаны своим возникновением. В общем, неожиданные сближения в кошачьем мире происходили. Их принимали. Их улаживали. А иногда они даже приносили удачу и богатство.

Но лесные коты – редкая порода, вот почему родство с ними вызвало немалое удивление.

– Как ты думаешь, что ему нужно от твоего брата? – спросил Ковен.

– Не знаю и знать не хочу! Желаю есть и веселиться!

– Но ты же…

– Первый, кто впредь заговорит об этом, проглотит жаровню!

Мимо как раз шла одна из них и, услышав слова Брайны, убежала со всех ног.

– Авай-те пражновать, – прошамкала Брайна с набитым ртом.

– Празднуем, но при этом будем настороже, согласны? – промурлыкала Сирения. – Не забывайте, что мы ЧПОК!

Название придумала Брайна: Чудесный Патруль Обозревателей Котов. Они поклялись действовать незамедлительно, если во время Шамониоса возникнет какая-нибудь опасность. Серьёзно относились к своей клятве и к патрулю тоже.

Три часа друзья веселись от души и набили животы так, что едва не лопнули. И по части веселья, и по части еды пожаловаться не на что. Замок устроил праздник, достойный своей славы. Угощение было выше всяческих похвал.

Пни-буфеты, расставленные в самых разных местах, так и манили лакомствами. Сёмга, томлёная в меду, сметанная запеканка, тартинки с дорадой и луком-шалотом, муссы из сухопутной и морской дичи, пироги сладкие и мясные, идеально подрумяненные тосты. Праздник желудка! От одних запахов хотелось облизнуться. Многие так и делали, прежде чем напасть на паштет. Брайна поневоле признала, что Аман превзошёл самого себя.

Ковен даже позабыл, что над замком всю первую четверть нависала неведомая угроза. Позабыл о своих волнениях и опасениях, что его осудят. Он был счастлив. Феерический праздник!

Гости, наставники и магистры были заняты серьёзными разговорами, а молодёжь – невинным и весёлым колдовством. Там и здесь вспыхивали в воздухе светящиеся огоньки. Школяры охотились за ними, подпрыгивали, ловили их лапами, иной раз прерывая разговор с собеседником.

Никого это не удивляло, и не казалось невежливостью, что каждый мог вдруг подпрыгнуть, ловя огонёк. Невозможно распрощаться навсегда с благородным инстинктом охотника. Он священен.

Тяжесть неожиданно навалилась на плечи Ковена. Чешуйки затрепетали. Он замер. Черномордик, порхавший по воздуху, тоже.

– Что с тобой? – удивилась Брайна.

– Н-не знаю… Странное ощущение.

Казалось, у него по спине бегают чьи-то лапки. Чешуйки трепетали всё сильнее. Он вспомнил, как Иллена вглядывалась в каждого соискателя, вспомнил, как магия и колдовство ордена Благого Знания проникало в каждую его шерстинку.

«Кто-то за мной наблюдает», – сообразил Ковен.

И быстро обежал взглядом толпу.

– ЧПОК включается! – скомандовала Брайна, не тратя ни секунды на размышления. – Сирения, Лексиос, видите что-то подозрительное?

– Ничего, – сыграл на кантеле Лексиос.

– Ничего, кроме Драка, который грызёт буфет.

– Ковен, ты уверен, что не объелся? Хочу сказать, я прекрасно знаю это состояние, можешь мне поверить, и…

Но Ковен не слушал Брайну.

Из толпы за ним следили глаза. Глаза разного цвета. Несмотря на расстояние, он видел, что левый был зелёный, а правый – чёрный. И снова от пристального взгляда у него по спине пробежала дрожь. Наблюдавший за ним кот был чёрным, как безлунная ночь. Он беседовал с двоюродным братом Брайны, Фигаро. Ковен не смог бы определить, из какого он семейства. Незнакомец выгибал спину и откидывал голову набок. Как-то странно, не по-кошачьи. На мгновенье их взгляды встретились. Электрической искрой в мозгу вспыхнуло воспоминание: было! Так уже было! Что-то промелькнуло в пристальных недобрых глазах незнакомца. Вспышка. Чешуйки уже не трепетали, а вибрировали.

Зловещий кот снова углубился в беседу.

– Ты что-то заметил? – спросила Брайна, вертя головой во все стороны.

«Она его не увидела, – догадался Ковен. – Может, и мне он почудился?»

– Не уверен…

– Мяу, настаиваю на своей версии, – сказала Брайна. – Хоть ты и обжора со стажем, ты переел!

«Странное ощущение, – думал Ковен. – Как будто всё это уже было» …

Он не сразу отделался от дежавю. Помогли друзья. Убедившись, что опасности нет, они развеселились сами и развеселили Ковена.

Побежали туда, где кошки сражались в рунар, стратегическую игру, где нужно правильно выложить камешки с рунами. Сирения решила сыграть несколько партий, и друзья с восхищением наблюдали за ней. В битвах, пока игровых, они открыли для себя новую Сирению, решительную и неумолимую.

Ковен попробовал разобраться в правилах. Но у него ничего не вышло.

– Придётся потренироваться, – сказала Сирения. – Пока тебя даже Ризу с закрытыми глазами обыграет.

Зародыш, который складывал горкой камешки, пискнул, не зная, хвалят его или ругают.

– Близится час! – провозгласил Ксантос, поднявшись на главную сцену.

Слова его прозвучали как сигнал. Все жаровни убежали в замок, и на поляне стало заметно холодней. Все коты и кошки, чтобы не дрожать, невольно прижались друг к другу. Засуетились автоматоны, пробираясь сквозь толпу и гася один за другим фонарики.

Школяры с недоумением наблюдали за суетой.

– Что происходит? – спросил Ковен.

Друзья ответили такими же недоумёнными взглядами.

– Вот-вот полетят шамониды! – шепнул им проходящий мимо Фигаро. – Главное поднимите повыше головы!

Он подмигнул им и растворился в толпе.

А странный кот вообще исчез.

– Спасибо всем за то, что вы сегодня с нами, – проговорил Ксантос. – В этом году мне выпала честь приветствовать Шамониос торжественной речью. Честь обязывает.

Брайна следила за братом недобрым взглядом. Ковен дружески боднул её, но это не помогло.

– За пределами замка Каслкотц многие семейства кошачьих забыли, почему мы отмечаем Шамониос и почему наши предки фелиды отмечали его до нас. Приход зимы, тёмного времени года, всегда был суров для кошек. Не только из-за холода. Темнота – лучшее время для чудовищ.

Фонари гасли под скрежет автоматонов (хотя те старались скрежетать как можно тише).

– Шамониос – также праздник ушедших. Тех, кого мы потеряли. В эту ночь преграда между нашим миром и потусторонним, который мы называем Анаон, тает, и поэтому день зимнего солнцестояния – ещё и день нашего единения, возможности побыть всем вместе и забыть о раздорах.

Взгляд магистра остановился на Брайне, сразу нашёл её в толпе. Ковен почувствовал, как она вздрогнула. Кошка отвела взгляд и уставилась на свои лапы.

– Где Пушнис? – внезапно спросила она с испугом.

– Что случилось, Брайна?

– Пушнис куда-то пропала.

Брайна принюхивалась, словно пыталась найти Зародыш по запаху. И заметила Пушнис в свете последних фонарей.

– Поверить не могу! Увязалась за Фигаро! Кудрявый разряженный вертопрах! Я