Вятской губернии. А в 1915 году в молодой семье родилась девочка, которую назвали Ариадной. Судя по всему, молодая мать оставила новорожденную на попечение своих родителей, а сама в тот же год отправилась на подпольную работу в Екатеринбург. Однако на следующий год она вновь заболела и проживала в городе Слободском Вятской губернии. Чем болела – неизвестно. Возможно, что это было как-то связано не с её здоровьем, а с уходом за своей годовалой дочерью, поскольку в том же 1916 году умер её отец-священник и семья оказалась в трудном материальном положении. Где в это время находился её муж Л.А. Горбунов, установить не удалось.

В ряды ВЧК по рекомендации Свердлова или чекиста Самсонова?

Судя по всему, молодые супруги в дореволюционный период вместе были подпольщиками-однопартийцами, а затем вдобавок стали и сослуживцами в системе советской военной разведки. Каким образом Александра Азарьевна в марте 1919 года стала сотрудником для поручений, а затем инспектором-инструктором полгода назад организованного Регистрационного управления Полевого штаба РККА, ставшего первым центральным органом советской разведки и контрразведки – достоверно неизвестно, поскольку все свидетельства и факты, скорее всего, хранятся в архивах военной разведки и ФСБ. Поступили ли супруги Горбуновы на службу в военную разведку одновременно или это произошло в разное время, тоже установить не удалось. Однако по состоянию на январь 1920 года Лев Алексеевич Горбунов, по сведениям историка спецслужб О.Б. Мозохина, занимал должность уполномоченного для связи 1‐го отдела Регистрационного управления Полевого штаба РВС Республики[213]. Иными словами, он проходил службу в центральном аппарате армейской разведки в Москве. В то время военная разведка Советской России находилась на этапе формирования и организационного становления. При этом со стороны руководства ВЧК, а затем и ГПУ – ОГПУ неоднократно предпринимались попытки переподчинить себе военных разведчиков. Против таких шагов активно выступал наркомвоен Л.Д. Троцкий, справедливо считавший, что Красная армия не может полноценно выполнять свои функции по вооружённой защите РСФСР без военной разведки и контрразведки. В результате было принято компромиссное решение, согласно которому разведка РККА в организационной форме Регистрационного управления сохранилась в составе Полевого штаба. При этом возглавлял управление штатный сотрудник штаба, а представитель РВС Республики осуществлял контрольные функции. Были учтены и интересы ведомства Ф.Э. Дзержинского. В армейских структурах были созданы особые отделы, имевшие двойное подчинение – ВЧК в столице и реввоенсоветам фронтов и армий на местах.

«По утверждению Антонова-Овсеенко: «Андреева-Горбунова работала в первые советские годы в Коллегии ВЧК – по рекомендации Якова Свердлова. Феликс Дзержинский видел в ней «совесть ВЧК», он поручил Александре Азарьевне контроль за соблюдением чекистами революционной законности»[214]. Заметим, что в 1920–1921 годах Владимир Александрович был человеком весьма информированным и сведущим во многих секретных делах, поскольку являлся членом Коллегии Наркомата внутренних дел и одновременно занимал высокую должность зампредседателя Малого Совнаркома.

Эта версия перехода героини нашего очерка из военной разведки в ВЧК по рекомендации всесильного председателя ВЦИК в основном повторяется и в другом источнике. Так, по свидетельству А.Л. Балашовой – дочери Александры Азарьевны, её мать оказалась в рядах чекистов по воле «товарища Андрея». «В Москву ее вызвал Свердлов – «Андрей», – писала Ариадна Львовна в своём обращении в МВД Коми АССР в мае 1989 года, – по имени которого у нее подпольная фамилия «Андреева». Ф.Э. Дзержинский назначил маму своим особоуполномоченным, называл ее «совестью ВЧК»[215].

Участие Якова Михайловича Свердлова в судьбе Андреевой-Горбуновой было не только возможно, но и вполне понятно. Он знал её лично ещё по подпольной работе на Урале. Наверняка был достаточно осведомлён о её прежних чувствах к нему, что позволяло рассчитывать на её личную преданность и готовность выполнять любые его указания. К тому же такой шаг вполне укладывался в его планы иметь «своих людей» во всех звеньях советского государственного аппарата, включая ВЧК. Кстати, что касается утверждения Антонова-Овсеенко о том, что Александра Азарьевна входила в состав Коллегии ВЧК, то эта информация нуждается в документальном подтверждении. До настоящего времени считалось, что в составе этого высшего органа ВЧК состояла лишь одна женщина-чекистка – Яковлева В.Н., о судьбе которой было рассказано в нашем предыдущем очерке.

Однако и в версии об участии Свердлова в трудоустройстве своей бывшей партийной соратницы по большевистскому подполью тоже есть моменты, которые нуждаются в дополнительном, на наш взгляд, уточнении. Здесь сомнение вызывает странная очерёдность событий. В приведённых нами свидетельствах роль Якова Михайловича в чекистской судьбе А.А. Андреевой-Горбуновой формально как бы подтверждается, но имеет серьёзные расхождения по датам. Так, известно, что сотрудником ВЧК она стала в октябре 1921 года, а Я.М. Свердлов умер 16 марта 1919 года. Конечно, можно предположить, что разговор о ней с Дзержинским мог у него состояться значительно раньше. Но тогда непонятно, почему она в марте 1919 года оказалась сотрудником военной разведки, а не была сразу принята на службу в ВЧК. Вряд ли бы Феликс Эдмундович столь небрежно отнёсся к рекомендации Свердлова. Если, конечно, предполагаемый нами разговор не произошёл в первой половине марта 1919 года. После внезапной смерти председателя ВЦИК ситуация могла кардинально измениться, из-за чего стало не до протекций и рекомендаций.

Отметим также, что в ранее упомянутой нами книге «Женщины-чекистки» изложена другая история о том, как Андреева-Горбунова оказалась в Москве, да ещё и на службе в ВЧК. «Такой перемене в ее жизни, – читаем на страницах этой книги, – посодействовал приятель Александры Азаровны, Самсонов. Когда и при каких обстоятельствах произошло это знакомство – неизвестно»[216]. На первый взгляд эта версия, не подкреплённая документами и фактами, выглядит неубедительно.

Если ознакомиться с биографией чекиста Т.П. Самсонова (настоящая фамилия – Бабий), то сразу становится понятно, что до 1917 года они вообще не могли быть знакомы, поскольку все события в жизни Тимофея Петровича происходили в основном на юге России, тогда как героиня нашего очерка практически всё это время находилась на Урале. К тому же в период с 1915 по осень 1917 года Самсонов находился в вынужденной эмиграции за пределами России. Правда, по возвращении он всё-таки оказался на уральской земле, но только в городе Челябинске. Здесь, судя по его биографии, приведённой в книге «ВЧК. 1917–1922. Энциклопедия», председатель Союза железнодорожников Челябинского транспортного узла Т.П. Самсонов неожиданно оказался в рядах