Помимо изучения общеобразовательных предметов в зимнее время учащиеся осваивали кузнечное, слесарное, токарное ремесла, переплетное дело, ажурное литье. К концу периода обучения учащиеся осваивали полный цикл сельхозработ и ремесленных навыков[202]. В 1876 году состоялся 1‐й выпуск. Звание народного учителя получил А. Ашихмин.

Если с местом рождения Александры Ашихминой вопросы остаются, то с местом её учебы ситуация выглядит более понятной. Известно, что в 1905 году она окончила полный курс женской гимназии в Сарапуле. Получается, что всё время своего обучения она проживала в этом довольно крупном уездном городе, где в то время насчитывалось около 21 тысячи жителей. Сарапул тех лет был типичным купеческим городом. Из более 2 тысяч городских домов почти 400 домовладений были каменными. Имелись крупные магазины и около 200 различных лавок. Работали 44 фабрики и завода. Особое развитие получило кожевенное производство, на которое приходилась почти половина заводов. При этом сарапульские обувщики и кожевники в начале ХХ века занимали второе место в империи по выпуску обуви. Развивалось производство кирпича и изготовление мыла. Увеличивались торговые обороты сельхозпродукции, чему способствовало наличие городской ярмарки. Развивалось речное грузовое пароходство, включая пароходное сообщение с Казанью и Пермью[203].

В уездном городе имелись театр, городская публичная земская библиотека, земская больница, музей и синематограф. Среди образовательных учреждений горожанам и приезжим из уезда были доступны реальное училище, женская гимназия, духовное училище, а также несколько церковно-приходских и частных школ. Были введены в строй электрическая станция, железная дорога и городской водопровод. Город стремительно развивался.

В 1882 году в женской гимназии был открыт дополнительно 8‐й педагогический класс. С того времени гимназия стала важным звеном в системе подготовки учительниц для начальных школ и училищ, существовавших при различных учреждениях и ведомствах. Обучение было платным: в первых трёх классах родители и опекуны гимназисток платили по 8 рублей в год, а в старших классах – по 10 рублей за учебный год. Проживали и питались гимназистки дома, у родственников и знакомых или на съёмных квартирах. Где и с кем проживала в Сарапуле во время учёбы гимназистка Александра Ашихмина – неизвестно. Нет об этом периоде жизни девушки никаких упоминаний и в книге В.И. Бережкова и С.В. Пехтеревой «Женщины-чекистки». Кстати, в этой книге неверно указана девичья фамилия героини нашего очерка. Вместо наиболее часто упоминаемой фамилии Ашихмина указана другая фамилия – Ошахмина. Такое написание фамилии будущей чекистки больше нам нигде не встречалось. Ни в книгах, ни в газетно-журнальных публикациях, ни на сайтах в интернете. Вместе с тем в свободном доступе в интернете имеется выписка из архивного дела заключенной А.А. Андреевой-Горбуновой, в котором указана фамилия их семьи как Ошихмина. Эта же фамилия иногда упоминается в публикациях без указания источника. Однако названная выше выписка, на наш взгляд, нуждается в дополнительной проверке на достоверность, поскольку в ней имеются некоторые особенности, вызывающие сомнения. Например, информация напечатана в 1999 году почему-то на бланке МВД СССР, хотя к тому времени уже прошло 8 лет после распада СССР. Далее в этой архивной справке среди родственников упомянуты под фамилией Ошихмины отец, мать и брат Николай. И указано, что других родственников нет. Непонятно, что произошло с двумя её сестрами и двумя братьями, о которых мы упоминали выше. Можно лишь предположить, что, будучи опытным оперативным работником и зная методы розыска подозреваемых в НКВД, Александра Азарьевна осознанно исказила при аресте и в личном деле заключённой написание своей девичьей фамилии, чтобы вывести сестёр и братьев из-под репрессий. Как указывается в разных публикациях, книги розыска велись в алфавитном порядке и изменение первой буквы в написании фамилии могло существенно повлиять на результаты поиска. Но это всего лишь наше предположение, не подтверждённое фактически или документально. Что касается девичьей фамилии героини нашего очерка, то, на наш взгляд, употребляемое нами написание фамилии Ашихмина соответствует истинному положению, поскольку отец Александры Азарьевны в церковных источниках упоминается под этой фамилией.

Из гимназисток сразу в революционерки

Вернёмся к гимназическому периоду жизни девушки из глубоко религиозной семьи православного священника. Сразу отметим, что ростки вольнодумства и первое знакомство с революционной романтикой приходятся как раз на период её обучения в старших классах женской гимназии. Известен эпизод, когда она в 1905 году вместе с другими гимназистками участвовала в сборе подписей под петицией в знак протеста против существовавшей в гимназии системы подавления личности, свободы мнений, собраний в здании гимназии. Выпускницы и старшеклассницы требовали права свободного посещения всех общественных мест и заседаний, а также гарантий, что не будут применены репрессии против участниц и организаторов акций[204]. А вокруг разворачивались тревожные события, вызванные началом первой русской революции 1905–1907 годов. Как и многие сверстницы Александры Ашихминой, она увлеклась марксистскими идеями и романтическим ореолом борца за политические права и демократические преобразования в самодержавной России.

Как пишут В. Бережков и С. Пехтерева в упомянутой книге «Женщины-чекистки», отец-священник считал, что его 17‐летней дочери пришла в голову революционная блажь, которая мешает ей выбрать для себя правильный путь в жизни. Отец видел будущее Александры совсем по-другому и надеялся найти ей спутника жизни из среды духовенства. Но революционно настроенная девушка в ответ заявила, что считает официальные брачные отношения по церковным правилам делом совсем необязательным[205]. Более того, она решила принять непосредственное участие в надвигающихся революционных событиях и с этой целью уехала в губернский город Пермь.

В те годы этот город считался крупным культурным и промышленным центром. С постройкой Уральской железной дороги промышленное производство и торговля резко пошли в рост. Работали почти полторы сотни заводов и фабрик, на которых трудились тысячи рабочих. Развивалось судоходство по реке Кама. Среди представителей разных политических партий считалось, что здесь имеется главный революционный ресурс – постоянно растущая численность пролетариата. Поэтому в этом губернском городе активно действовало социал-демократическое подполье. Юная революционерка быстро нашла единомышленников и в том же 1905 году в 16‐летнем возрасте вступила в РСДРП. Здесь она была известна под партийным псевдонимом «Шурка»[206]. Её подпольная работа началась с выполнения разовых поручений в качестве курьера и связной не только в самой Перми, но