— Да не врал я тебе! — всплеснул руками Илья. — Просто не говорил. Не хотел сразу об этом рассказывать.

— Ага, то есть ты хотел меня поставить перед фактом за день до отъезда? Мол, на свадьбу не поедем, я улетаю на войну, пока!

Илья прищурил карие глаза.

— Тебе что, так нравится мне язвить, я не могу понять? — прошипел он, злобно глядя на меня. Боже, да кто передо мной? Почему я снова не узнаю своего Илью?

Прикрыв глаза, я более спокойно ответила:

— Нет, я не язвлю. Просто мне обидно. Очень обидно, ведь я думала, что тебе со мной хорошо…

— Хорошо, — подтвердил Илья и замолчал.

— Но не настолько, чтобы не возвращаться туда, — с горечью заключила я, выделив последнее слово — язык не поворачивался назвать эту ненавистную мне страну.

— Нет, Варь, все не так, — замотал головой Илья. Он уже говорил не так громко и эмоционально, а еще избегал смотреть мне в глаза. — Я тебя вовсе не бросаю, ты неправильно поняла. Обещаю вернуться к тебе, как только война в Бишаре закончится, как только я отомщу за ребят.

От этих его слов у меня вырвался нервный смешок. Илья, наконец, посмотрел мне в глаза. Вид у него был озадаченный. Отсмеявшись, я произнесла с кривой ухмылкой:

— Можно подумать, твое возвращение зависит от тебя…

— Я буду очень стараться, — прошептал Илья, умоляюще глядя на меня.

— Война может затянуться еще на годы.

— Но ведь ты ждала меня год, понятия не имея, жив я или мертв.

— И этот год был ужасным! — выпалила я, чувствуя, как хлынули из глаз предательские слезы. — Ты просто представить себе не можешь, какую я эмоциональную мясорубку пережила за это время!

— А я⁈ — снова повысил голос Илья. — Ты забыла, что было со мной? Как я чуть там не сломался и не сдох!

— И тем не менее ты снова хочешь туда вернуться, — напомнила ему я. — Мазохист что ли? Хотя, нет, ты еще и садист, раз тебе меня тоже не жалко. Два в одном просто!

Я хлопнула в ладоши и окончательно разрыдалась. Прижала ладони к лицу и плакала так, что даже Творожок испугался. Илья что-то бормотал, крутясь рядом, и тщетно пытался меня успокоить.

Отняв ладони от лица, я всхлипнула и, вытерев слезы, решительно вышла из кухни. Схватив сумку, ключи и телефон, я буркнула Илье «мне надо побыть одной» и хлопнула входной дверью.

— А я так и знала, что ты из-за него плакать будешь! — упрекнула меня мама вместо того, чтобы пожалеть.

Заплаканная и в расстроенных чувствах я не нашла ничего лучше, чем приехать к родителям, наивно полагая, что они не заметят моего состояния. Но кого я обманываю? Они же мои родители.

Узнав о причине моих слез, папа деликатно промолчал и ушел на кухню варить для меня какао, как делал всегда в моем детстве, когда меня что-то сильно расстраивало. А вот мама молчать не стала и принялась ругать сначала Илью, за то, что он такой идиот, а потом и меня, за то, что я такая наивная дурочка. Потом она переключилась на Елену Андреевну, проклиная тот день, когда она ее встретила и они заговорили о своих детях, и закончила на себе.

— Из-за меня все это, — вздохнув, спокойно произнесла она. Пыл ее резко угас. — Я вас активно сватала, даже не зная, что этот Илья за фрукт. Знала бы изначально, что военный, сразу бы Ленке красный свет дала.

В комнату вошел папа с кружкой дымящегося какао. Протянув мне напиток, он ободряюще улыбнулся и сел рядом с мамой. Я подула на какао и сделала осторожный глоток. На душе сразу стало чуточку легче. Папино какао — волшебный напиток.

— Не надо искать виновных, мам, — подала я голос после длительного молчания. — Это не та ситуация.

— И все равно, этот Илья — тот еще… — Папа то ли деликатно промолчал, не став называть Илью обидным словом, то ли даже подобрать нужного слова не смог.

— Променял такую девушку на… — мама тоже недоговорила, насупив брови.

Вот и я не могу понять, на что он меня променял. На войну? Месть? Работу? Или на все это вместе взятое. Плюс еще и возможную смерть…

В моем кармане завибрировал телефон, вырвав меня из размышлений. Не торопясь я достала его и, взглянув на экран, вздохнула.

— Не бери, — посоветовала мама, увидев, что звонит Илья.

— Он уже раз шестой звонит, — поведала я, глядя на телефон.

— Тогда возьми и скажи, чтобы он катился куда подальше.

Подняв на нее взгляд, я усмехнулась и произнесла:

— Это он и без меня сделает, поверь.

Мама сжала губы в тонкую линию.

Встав с дивана, я вышла в коридор и приняла вызов.

— Варька! — раздался из динамика взволнованный голос Ильи.

Мое сердце дрогнуло. Обида как-то разом исчезла, уступив место невероятно сильному желанию кинуться к Илье в объятия. Вот только это ничего не изменит. Он все равно уедет.

— Что? — холодно спросила я, чувствуя, как накатывают слезы.

— Давай поговорим еще раз! Все обсудим получше.

Слова Ильи вызвали у меня смех.

— Чего нам обсуждать? Лично мне все и так понятно: ты выбрал не меня, а значит, нам больше не о чем говорить.

— Варь, я у твоего дома, — удивил меня Илья. — Выйдешь?

Последнее было произнесено с такой затаенной надеждой, что я не смогла ему отказать. У меня вдруг появилось ощущение, что Илья скажет мне, что никуда не уедет. Что он подумал, испугался