– Занимаешься гимнастикой по вечерам?

Варвара спрятала за спину оружие.

– А ты оставляешь следы, – ответила она.

Он покачал головой.

– Плохо, теряю квалификацию. Угостишь гостя, сестренка?

Груз тянул руку. Варвара избавилась от него, положив гантель на пол. Потом уберет.

– Пошли на кухню, гость…

Все-таки работа оставляет неизгладимый отпечаток. Борис не менял своих привычек. Проникнуть в квартиру и предстать в кресле или на диване, чтобы хозяев хватил сердечный удар, – эта шутка была коронной в его репертуаре. На Варвару она уже не действовала. В пятый раз не так страшно. Не то что в первый, когда брат пошутил.

На кухне Борис проверил холодильник.

– А еще девушка называется, – сказал он, осматривая чистые и пустые полки. – У тебя тут шаром покати. Ты чем питаешься?

– Чем успею, – ответила Варвара, набирая чайник. Она знала: это прелюдия. Просто так, поужинать, брат не заглянет. Слишком занятой человек.

– Испортишь молодой организм.

– У меня ванзаровский организм.

Борис согласно кивнул:

– Благодари наших предков. Такое сокровище надо беречь смолоду.

– А ты бережешь на своей службе?

– Я нет, – гордо ответил Борис. – А ты должна.

– Почему я?

– Потому, что тебе род продолжать… Есть у тебя хоть что-то существенное? Например, коньяк?

– Выпит, – честно призналась Варвара.

– Понимаю, спиваешься. У людей театральных это нормально.

– Я с подругами.

– Тогда одобряю. Завари, что ли, брату кофе.

– Кофий не держим-с, – привычно ответила Варвара.

– Ладно, заваривай свою бурду.

– Это не бурда, а лучший дарджилинг. – Варвара ощутила ветерок дежавю. Да что же они со своим кофе так носятся? Чай лучше.

Борис уселся за кухонный стол, Варвара поставила чайник. Заварить ему крепче, чем полагается, может, почувствует разницу.

– Рассказывать или знаешь? – спросила она, садясь напротив.

Брат не стал изображать невинность и родственные чувства.

– Как ощущения под подпиской о невыезде?

– Мир открывается новыми гранями.

– Что ж, гражданка Ванзарова, начинающая рецидивистка, колитесь… Только чистосердечное признание смягчит вашу вину.

Варвара подумала, что семейный юмор хорош, когда применяешь его на других. Испытание на себе ей не очень понравилось. Она кинула в заварочный чайник не две, а четыре ложки. Назло брату.

– Что именно рассказывать?

– Все, что утаила от капитана Половца.

Борис сидел в непринужденной позе. Глаза его цепко ощупывали сестру. Под таким взглядом не соврешь. Да и скрывать не имело смысла. Имеет право знать.

И Варвара во всем призналась. С самого начала. Как над Митей рок раскинул черные крылья, как она оказалась на сеансе и видела женщину в черной маске и двух мужчин. Как ей стало плохо, и она вышла из номера по воле спиритических сил. Как рано утром позвонил Митя и попросил приехать к Торчак, потом оказалось, что он не звонил, а оставил телефон в буфете «Ленфильма». И как потом его похитили в том же номере отеля. И как некий Владимир Ильич объяснил ей, что происходило на самом деле на спиритическом сеансе. Ну и про фальшивку с угрозами Торчак.

Брат слушал молча, прихлебывая крепчайший чай будто водицу. Наконец у Варвары кончились признания. Почти. О визите в квартиру Торчак она рассказать не рискнула.

– Кто этот Митя? – спросил Борис, подливая из чайника.

– Ассистент по актерам на сериале.

– Вопрос был: кто он тебе?

– Пока не решила, – ответила Варвара. Что тут скажешь, когда Митя взволновал судьбой студентки Зайковой. – Скорее всего, уже никто.

– Не можешь простить его звонок?

– Простила и забыла.

– Вопросы ревности. – Борис подмигнул. – Ну, тогда скажи, сестренка, кто на тебя так взъелся, что решил крепко подставить?

– Обижаться на мои рецензии могут только бездарные режиссеры, – ответила она, пробуя чай: он получился горький, как кофе. – В частности, Мукомолов.

Борис покачал головой:

– Ради тебя жертвовать звездой своего театра и чужого кино? Не думаю.

– Список окончен.

– Не слишком длинный. Не умеешь, сестренка, заводить себе врагов. Ничего, еще научишься. – Брат допил горячий чай залпом, по-ванзаровски. – Ну, тогда скажи мне: что думаешь про амулет желания, ради которого должна была погибнуть?

Варвара подумала, что так лучше: никто не охает, не ахает, не утешает. А по-деловому разбирает: почему родная сестра осталась жива. В чем вышла ошибка?

– Если важно мое мнение, могу сообщить вам, майор Ванзаров: и амулет, и спиритический сеанс – чистой воды обман. Как и гадалка Эстель, которая напугала Митю и мою подругу Марту.

Борис насторожился, как легавая, учуявшая дичь. Заметить могла только Варвара. Все-таки столько лет работает сестрой. Нелегкая доля.

– Кто такая Эстель?

– Существо женского рода в дредах и черной маске. Увидела рок над Митей.

– Ты ее видела?

– Это счастье обошло меня стороной.

– Как она напугала твою Марту?

– Вероятно, наложила проклятие молчания. Марта верит в такую чушь и безмолвствует, чтобы на нее и на меня не обрушились волшебные чары. А почему тебя интересует какая-то аферистка?

– Считаешь ее аферисткой? – спросил Борис слишком уж серьезно.

Варвара не знала, что и подумать.

– Как называть человека, который видит смертельный рок над ассистентом по актерам и пугает гуру тонких материй?

– Где найти Эстель?

С чего бы это Борис так уцепился? Варвара подумала, что выпал шанс немного поводить его за нос. Тем более что правда так похожа на ложь.

– Моя подруга Марта уверена, что Эстель является к тем, кого сама выберет, – сказала она. – Наверное, она не просто гадалка, а ведьма. Кстати, номер, с которого Митя получал ее сообщения, номер, с которого меня пригласили на лекцию, и номер пропавшего студента-узбека – один и тот же. Но ты это знаешь.

Судя по всему, это Борис знал. И еще о чем-то помалкивал. О чем-то, скрытом от родной и честной сестры. Что сильно раздражало: выпотрошил до дна, а от него слова не добьешься. Варвара решила положить конец неравенству.

– С каких пор, милый братец, тебя волнуют гадалки в дредах? С чего вдруг решил навестить невинную сестру под подпиской о невыезде?