– В другие времена я бы сам себя отругал за такие слова, но вы не думали, что у вас есть какой-нибудь дар?

Несколько лет назад магия казалась Кеннету пережитком сказок, чем-то несерьёзным и по-детски наивным, пока он не столкнулся с ней лицом к лицу. Теперь говорить о ней можно только с содроганием. Бентлей придвигает к себе ближе дневник Морганы, открывает его на середине, где наиболее подробно изображена схема Сферы, навсегда изменившей их жизнь. Части подписаны, в середине вложен листок с заметками. Ещё бы понимать, что в нём написано. Несомненно, что-то ценное, что-то такое, что должно перевернуть понимание и стать толчком к движению вперёд.

И всё упирается в незнание языка. Как в старом мифе про Вавилонскую башню. Кеннет раздражённо скалится, но, понимая, что злиться глупо и неправильно, в первую очередь по отношению к себе, он выдыхает и поглаживает кончиками пальцев истрёпанную кожу подлокотника кресла. Никогда не существовало такой ситуации, из которой бы он не мог найти выход.

Всегда находил.

– Валерия, – осторожно обращается к девушке Бентлей, отвлекаясь от бесцельного созерцания дневника, который он прочитать не способен. Да Коста поднимает голову. Иголочка замирает в ткани, она убирает вышивку, показывая, что готова слушать. Самая внимательная, самая благодарная, да Коста никогда не перебьёт и не возмутится. – Я так вас и не спросил. Понимаю, возможно, уже поздно, но расскажите, как вы достали каперскую грамоту Морганы? Изначально я поручил это дело не вам.

Валерия мягко улыбается:

– Это всё мистер Спаркс, по правде говоря. Я навязала ему свою компанию, когда он решил пробраться на «Последнюю фантазию». У меня не было сил сидеть без дела. Я должна была хоть как-то помочь! Вы – единственный человек, которого я знаю здесь. И если бы с вами что-нибудь случилось… Я не знаю, где бы я оказалась.

«Среди тех дам, что демонстрируют свои панталоны общественности», – едко подмечает в мыслях Кеннет. И это была бы его вина. Она осталась бы на его совести чёрным пятном и, пожалуй, стала бы одной из тех немногих вещей, о которых он сожалел бы в конечном счёте. Мысленно Бентлей пообещал себе, что да Коста не пострадает ни от кого. Хотя иногда он и забывает, что Валерия – не Моргана. Юной девушке не хватает опыта и понимания жизни, присущих О'Райли. И потому ему нужно больше заботиться о её безопасности.

– Мы поспешили к вам на помощь. Мистер Спаркс думал, что нужные вам документы есть на корабле. Но когда мы добрались до него… Там вовсю уже хозяйничали люди этого противного Комптона! Сначала мы спрятались, но потом мистер Спаркс решил, что отвлечёт их. И я пробралась на корабль. Но когда я оказалась в каюте капитана, там уже копалась в бумагах эта девушка…

Люси.

Пронырливая кузина Джеймса. Бентлей не сомневался, что она будет подчиняться его приказам. Но что из-за Люси может пострадать Валерия, Кеннет об этом не подозревал. Она не показалась ему такой уж опасной женщиной. Хотя он уже совсем не уверен, что хоть немного разбирается в женщинах, если даже Валерия, от которой он не ожидает ничего героического, совершает подвиг за подвигом, лишь бы спасти его.

Бентлей кивает:

– Что произошло потом?

– Она хотела напасть на меня. Выхватила шпагу, начала угрожать. На самом деле к тому моменту, как я пробралась в каюту, она уже устроила там настоящий бардак. Повсюду валялись разбросанные книги, которые, как я полагаю, были частью личной библиотеки Морганы. Люси искала что-то, но сама не понимала, что же она ищет. Это было даже странно. И в то же время… дало мне возможность кое-что понять.

Кеннет удивлённо вскидывает брови:

– Что же, если не секрет?

– Люси брала книги и записи хаотично, выбрасывала листы в сторону. Она не умеет читать. Это стало понятно по тому, как она смотрит на буквы: как на что-то неясное и в это же время незначительное. Человек, который умеет читать и делает это быстро, имеет сосредоточенное и серьёзное выражение лица.

Усмешка касается губ Бентлея. Действительно, это забавные выводы, и во многом именно благодаря им на руках в зале суда у них оказалась каперская грамота. Может, его общество не так уж плохо на неё влияет. Хотя бы Валерия становится проницательной и внимательной, чего часто не хватает дамам её нежного возраста.

– Кроме того, – да Коста расправляет плечи, и Бентлей не ошибается, когда думает, что дальше она расскажет то, чем очень гордится, – Люси всё это искала не там. Хотя Моргана, простите, лорд Кеннет, мне не импонирует, всё же она была умной. Она не хранила документы в одном месте. И мне это подсказало зеркало.

– Простите? – неуверенно интересуется Кеннет, несколько раз моргая.

– Обычное пыльное зеркало, – невозмутимо продолжает Валерия, – ни одна женщина, ненавидящая своё отражение из-за уродства на лице, не будет держать зеркало в каюте просто так.

– Интересно, – задумчиво произносит Кеннет. Он никогда не обращал внимания на зеркало в каюте Морганы. Не то чтобы он так часто там находился, но почему он не заметил это противоречие? Да Коста права. О'Райли слишком болезненно относилась к своему уродству, не давая ни шанса доказать, что Бентлею это совершенно не важно. Ему нравился её шрам. И в голове никогда не возникало мысли, что кто-то способен из-за него одного считать её некрасивой.

– Она спрятала каперскую грамоту на оборотной стороне рамы.

– Занятно. – Сам Бентлей вряд ли догадался бы, где нужно искать документы. Он поднимается из кресла, складывает руки, кладя ладонь на перемотанный локоть. – Моргана умела удивлять.

Всегда. Она для него была всегда слишком удивительной и делала жизнь ярче. Быть может, Спаркс прав. Она заставляла его жить, позволяла дышать и видеть особые оттенки в мире. И именно ей он обязан тем, что снова жив. Обязан смертью, обязан любовью. Всё могло бы сложиться иначе, если бы тогда они нашли подходящий момент, чтобы поговорить. Суть проблемы заключалась в банальном непонимании, которое сложилось между ними. Если бы они сели за стол переговоров, обсудили. Не произошло бы ни кражи, ни смертей, ни десяти потерянных лет.

Валерия снова принимается за шитьё, пока Кеннет меряет ковёр от угла до угла. Он останавливается перед камином и всматривается в огонь.

И всё же в его жизни проблем намного больше, чем просто смерть Морганы. Ежедневно эти проблемы не просто не заканчиваются, они продолжают множиться, как тараканы или трюмные крысы.

– Спасибо, что спасли меня. –