Шрифт:
Закладка:
Под крышей многолюдно, особенно для столь сомнительного часа, как полдень, когда работа ещё не выполнена. Видимо, многим уже и не сильно хочется трудиться, и Джеффри отлично их понимает. Он протискивается мимо пьяной компании, шумно ругающейся. Один мужчина швыряет на стол засаленные карты и отказывается играть с тем, что есть, то есть с «говном на руках». Корморэнт тоскливо усмехается.
Вечером перед их прибытием на тот странный остров Джеффри не спалось. И Моргане, вероятно, тоже. Потому что он заметил, как капитан, словно маятник, металась по палубе от одного борта к другому, что-то неразборчиво и тихо бормоча себе под нос. А когда он подошёл ближе, усталая и измученная О'Райли произнесла самую странную фразу, какую когда-либо можно было от неё услышать: «Сыграем в карты?»
Они просидели до утра, пока не опустела бутылка и кэп не поставила на кон самое интересное – «Последнюю фантазию». В этой последней партии Моргана уже и вовсе не играла. Выкладывала карты невпопад. Легче победы у Джеффри никогда не было. Теперь же ему кажется, О'Райли знала и чувствовала больше, чем он сам. Впрочем, так было всегда.
Корморэнт тянется к карману. Внутри, рядом с тремя монетками и крошками сухарей, он нащупывает две последние карты, которые так и не были отправлены обратно в колоду. Он сунул их себе, чтобы потом, если вдруг О'Райли передумает отдавать ему судно, показать, да напомнить – карточные долги нужно возвращать. Только напоминать уже некому, вот они тяжёлым грузом, как камни, лежат при нём.
Мог ли Джеффри сделать хоть что-то, чтобы спасти капитана? Рассчитывая только на собственные силы – вряд ли. Ведь своими глазами видел, как Кеннет размахивал шпагой. Но чувство вины не даёт ему успокоиться. Будто недостаточно того, что он помогал капитану отбиваться в самый последний момент и не убил Бентлея, руководствуясь последней волей покойной.
Лучше об этом не думать. Иначе на душе становится смурно и хочется выпить. А Спаркс уже подступает к ничего не подозревающему хозяину заведения, считающему выручку прямо за стойкой с пойлом.
– Нам нужен…
Джеффри опережает Спаркса. За три шага он подходит к стойке, роняет на неё ладони, чтобы привлечь внимание сразу, и начинает тараторить:
– Мы ищем моряка. Рыжий, ирландец. Должен был тут появиться. Мрачный такой. Борода плешивая да части мизинца на левой руке не хватает. Видел такого?
Оливер хмурится, но Джеффри старается делать вид, что тут всё же мог быть Колман. Это ведь старая пиратская традиция: если сбежал с виселицы – надо проставиться. Отметить столь радостное событие. На Тортуге за такое и бесплатно плеснуть могли, если только историю хорошо расскажешь.
Лысоватый трактирщик с кривыми зубами да багровым от духоты и влажности лицом поднимает на них взгляд, но, не разглядев ни в Джеффри, ни даже в Спарксе тех, с кем нужно считаться, возвращается к своему занятию.
– У меня этих моряков по сотне на дню. А ирландцев рыжих всех не упомнить. Одинаковые на рожу, – мужчина демонстративно плюёт себе под ноги, – но в моём заведении таких нет. Мы тут рыжих свиней не жалуем.
Корморэнту стоит больших усилий не отказаться от маски невозмутимости на своём лице. Его враньё начинает трещать по швам уже с порога! А ведь Спаркс и так не сильно ему поверил.
– Вы уверены, что тут не было рыжего ирландца? Слушайте, его не так просто пропустить. Как вас зовут? Понимаете, мы договорились встретиться с этим моряком тут, а вы… – Джеффри машет рукой, подгоняя хозяина сказать имя.
– Том.
– А вы, Том, выглядите человеком надёжным, как и ваш паб, – Джеффри обводит его взглядом. Для такого убогого заведения это притянутый за уши комплимент. Нет никакой надежды, что мужчина ему поверит и потянет время до того, как Корморэнт придумает, куда бы мог направиться Колман.
Он не очень хорошо познакомился с квартирмейстером Морганы. Называть его другом стал, но не то чтобы был готов помнить предпочтения и вкусы друзей. Пойди угадай теперь, где он может быть!
– Не было тут никаких ирландцев! Проваливайте отсюда, пока я сам вас не выкинул, если ничего брать не собираетесь. Только народу доброму пить мешаете.
Колман Мёрфи точно бы не сунулся в порт. Несмотря на то что с «Последней фантазией» их очень многое связало, так рисковать рыжий квартирмейстер бы не стал. Особенно зная, что порт и корабль будут под охраной до принятия решения, передавать ли судно британскому флоту. Он мысленно чертыхается. А ведь можно было бы попросить у Кеннета выкупить арестованное судно, тогда одной проблемой стало бы меньше. Как-то он совершенно не придал значения довольно важной вещи в своей жизни.
– Вы уверены? Может, он снял у вас комнату? Том, пожалуйста, нам очень нужен этот человек.
Рука Спаркса ложится на воротник Джеффри, он с силой дёргает и рывком заставляет Корморэнта отлипнуть от засаленной барной стойки. Не успевает тот даже что-то ляпнуть, зацепиться за стол или за стул, как Оливер выкидывает его из дверей паба прямо в ту самую грязную лужу на мостовой, такую огромную, что не обойти её ни слева, ни справа. Корморэнт недовольно кривится, пока Спаркс стоит над ним.
– Я же сказал не мешать мне! Ты намеренно, щенок, лезешь туда, куда не надо? Не было здесь твоего паршивого друга. Даже если ты утверждаешь, что это не так, – Оливер хмурится, и от того выглядит он угрожающе. Если в отношении Кеннета Джеффри ещё иногда сомневается, что благородный лорд будет марать белые ручки, то Спаркс не вызывает ни единого сомнения. Жилка на его виске пульсирует, а челюсть напряжена – прислужник Кеннета сжимает зубы. Да пусть хоть сотрёт их в порошок.
– Послушайте, Спаркс! Я хочу помочь! Потому что, давайте честно, у нас вдвоём больше шансов найти Колмана. Две головы всегда лучше одной. К тому же я плавал с ними целый… год!
Оливер не делает шаг только потому, что перед ним лужа. Джеффри же не двигается, не решаясь провоцировать его на дальнейшие действия. Из всего круга знакомых «Моргана – Колман – Бентлей – Спаркс» ему не зарядил только последний. Рубаху и пальто придётся долго чистить, но Джеффри и не в такой грязи бывал. Он сгибает ноги в коленях, лишь бы в сапоги не натекла вода.
– Целый год, да. И могу быть полезен.
