Пошатываясь, Мира стояла, опустив голову.

– Смотри, сука, а не то я тебе веки отрежу!

Девушка подняла голову. Тело несчастной, засиженное гнусом, трепали стервятники. Рот раскрывшийся в немом вопле… В глазах стало темнеть.

– Поплыла-а, – удовлетворенно произнес Крос. – Эй!

Подошли солдаты.

– Оттащите эту падаль обратно, – кивнул на шатающуюся Миру и добавил громче: – Выдвигаемся!

Девушка почувствовала грубое прикосновение. Кто-то подхватил ее под плечо. Она пыталась идти, но только вяло сучила ногами в мокрой траве.

Отряд выступал, и Дровар с Ланитой поджидали возвращения Миры.

Бледное, в липкой испарине лицо девушки испугало Ланиту, и она бросилась ей на встречу.

– Давай, – сказал один из тащивших солдат, – принимай, – и подтолкнул девушку вперед.

Ланита успела подхватить падающее тело.

– Мира! Мира! Что с тобой? Ты как?

Мира прерывисто дышала с содроганием вспоминая черное дерево.

– Нормально… сейчас… – ответила слабым голосом.

– Шевелитесь, – из-за плеча Ланиты возникло лицо Урода.

– Не видишь, она не может идти? – вспылила Ланита.

Дровар расплылся в улыбке:

– Твои проблемы – тащи.

– Пошел ты, – сквозь зубы выдавила девушка, отворачиваясь.

Мира глубоко дышала, стараясь прийти в себя.

Дровар осторожно взял Ланиту за плево и, резко повернув к себе лицом, вкатил звонкую пощечину.

–Ты, сука, забылась? – все еще улыбаясь проговорил он.

– Она, – ткнул пальцем в согнувшуюся Миру, – нужна, а ты только дырка.

Ланита мгновение зло смотрела на тюремщика, и не выдержав расплакалась. На губах появилась кровь.

Дровар рассмеялся:

–Так-то!

– О, – послышался возглас, – гля, мужики, опять Урод бабу победил!

Дровар побледнел от ярости, а проходящие мимо солдаты заржали, как молодые жеребцы.

Шатаясь, Мира подошла к Ланите и подала руку. Женщины пошли держась друг за друга.

***

Ужасный тошнотворный запах сожженной плоти постепенно развеивался. Мира смотрела по сторонам с трудом узнавая родные места.

– Лани, что нас ждет?

Сплевывая в очередной раз кровь, девушка пожала печами:

– Смерть, – просто ответила она.

«Наверное, она права», – думала Мира, глядя изуродованное кровоподтеками лицо подруги по несчастью.

Вдалеке шелестело море бамбуковой поросли, темнели густые леса.

«Где-то там, я верю, Майло еще жив…»

– Лани…

Ланита повернулась.

– Не теряй надежды. Я верю…

– Что они с тобой делали там? – с окровавленных губ сорвался вопрос и Мира увидела в глазах нечто вроде радости. – Что они сделали, что ты пришла, еле волоча ногами?

– Ты знаешь где Церея? – вместо ответа спросила Мира.

Ланита безразлично пожала плечами:

– Мне как и остальным нашим было не до того. Мы успели увидеть, что когда мужчины бросились на нас, вы с Цереей спокойно стояли…

– Ее сожгли, привязав к стволу пальмы.

Ланита сплюнула.

– Значит ей совсем не повезло.

Мира удивлено смотрела на подругу.

– Эй, слушай, – начала Ланита, – мне жаль ее, правда! В прошлой жизни мы частенько болтали у источника… Но что теперь? На тебя это произвело огромное впечатление – я поняла. И это говорит о многом.

– О чем же?

– Как вам с Цереей повезло и как она, по собственной глупости, не воспользовалась таким даром!

Мира молчала, и Ланита продолжила:

– Ты говоришь о вере, о надежде, – девушка горько усмехнулась. – Знаешь, в чем моя надежда?

Мира подняла голову.

– В тебе!

– Что? Чем я могу помочь? – удивилась Мира.

– Пока ты больна, пока ты нуждаешься во мне – я живу. Но ты уже идешь своими ногами. Ты становишься крепче – угасает моя надежда. Совсем скоро они поймут, и отправят меня обратно – в ад. А в аду, Мира, нет места надежде.

Глава 21

Лагерь начали разбивать за несколько часов до заката. Головной крикнул – Мира не поняла что и, команда понеслась по цепочке.

– Сил нет, – девушка свалилась на траву в изнеможении. – Голова раскалывается…

Мира бросила выразительный взгляд на Ланиту.

– Дай-ка посмотрю, – с серьезным лицом Ланита осматривала опухшую щек и осторожно водила руками.

Мира терпеливо ожидала окончания осмотра.

– Нужна примочка, – громко, для Дровара, сказала девушка серьезно нахмурившись.

– Примочка? – встрял Урод. – Что за примочка?

– Смотри, – Ланита ткнула пальцем в середину синяка, – такой узор говорит о сильном излиянии и… и закупорке.

Дровар недоверчиво переводил глаза одной девушки на другую.

– Если все так серьезно, я позову нашего лекаря – мозгов-то у него всяко больше чем у такой курицы как ты…

– Нет-нет, – взмахнула руками Ланита, – здесь… здесь только примочка нужна – я мигом соберу травы. Они совершенно обычные…

Мира видела, как затряслась подруга.

– Да, – начала она, – терпимо…

Дровар еще немного помедлил, наслаждаясь произведенным эффектом и смилостивился:

– Давай быстро! И чтоб я тебя видел.

– Конечно! – Ланита подумала и добавила: – господин.

Дровар довольно ухмыльнувшись плюхнулся на траву неподалеку.

Мира вытянулась на траве, радуясь долгожданному отдыху. Потянуло горьким ароматом костров, который напомнил девушке увиденное утром. Опять свело желудок, но Мира сумела сдержать позыв.

«Она помогла мне, – размышляла она. – Хоть и невольно. Все отвлеклись тогда на нее… Прости, Церея, что не смогла использовать такую возможность лучше…»

Появилась Ланиа и стала выкладывать буро-зеленую кашицу на щеку.

– Что это, Лани? – прошептала Мира.

– Надрала травы и все…

Мира заговорщицки улыбнулась – ей хотелось поддержать девушку, но Ланита продолжала с серьезным лицом заниматься делом. Закончив, накрыла Мире лицо кусочком ткани.

– Полежи так, – произнесла нарочно громко, чтобы Дровар точно услышал, – тебе нужен покой…

Мира едва заметно кивнула, и, хоть с такой маской на лице лежать не совсем удобно, она решила потерпеть ради подруги.

– Ну, теперь вали и принеси воды, – раздался голос Дровара, – да поторопись.

Мира успела увидеть плотоядное выражение в его глазах, когда он обращался к Ланите.

– Черт, темно-то уже как! – в кустах позади надсмотрщика выругались. – Где тут эта баба?

– Сюда-а, – крикнул Дровар, недовольно поднимаясь.

Пробившись через переплетение листвы на полянку вышел молодой солдат.

– Командир велел привести женщину.

– Которую? – ухмыльнулся Дровар.

– Какую? – удивленно переспросил солдат и по его лицу стало заметно – интеллект не его сильная черта.