Шрифт:
Закладка:
— Хм, — нахмурилась Йеннифер, — странно.
— Что именно? Тут вариантов много, — усмехнулась Алетта, но чародейка не оценила шутку.
— В тебе будто… не знаю, две разные энергетики. Два разных человека.
— Серьезно? Если ты не заметила…
— Нет, — теперь женщины выглядела озабочено. — Я… в тебе буквально будто два разных человека. Хм… что ж, мои поздравления, наверное. Ты беременна.
Некромант
♪ Skar Productions — Lullaby of Woe
♪ Powerwolf — Stossgebet
Тучи накрыли Каэр Морхен черной пеленой, ветер нагнал туман и морозный воздух. Минуту назад стоял теплый солнечный день, а сейчас горы спрятались под покровом ложной ночи. Холод стоял как в начале декабря, и при виде налетающих снежинок у Алетты замерло сердце. Она будто вновь переместилась в Сорбец, и боялась увидеть за туманом не хребты Каэдвенских гор, а руины своего дома.
Девушка посмотрела во двор с высоты оборонительной стены, где Ламберт с Геральтом готовились выбираться наружу. Почувствовал ее внимательный взгляд Ламберт или нет, но он обернулся и кивнул ей, причем не помчался сразу же за другом, а ждал, когда она ответит. Не удивительно. Алетта махнула ему, но с таким напряжением, что заскрипели суставы.
Вообще не хотелось ни с кем говорить, ни видеться. Вроде прошло уже несколько дней, но от новости Алетта так и не пришла в себя. Она подумала, что это шутка, хотела, чтобы это оказалось шуткой. Но после посещения источника силы, восстановившись, девушка почувствовала, что в ней бьется крохотный зачаток энергии. Это повергло ее в шок. Ведь не может все оказаться правдой, только не с ней, не так…
Радовало, что Йеннифер никому не рассказала — Алетта тактично намекнула, что если об этом осведомится хоть одна живая душа, она обрушит на нее былой гнев Асаризама, который был сродни психической истерии. Как минимум чародейка никому не обмолвилась в Каэр Морхене. Но они чувствовали, что что-то не так, и ей куда приятнее было переносить предположения Геральта о психической нервозности и депрессии, чем навязчивую недозаботу Ламберта. Что было, то прошло, а он будто пытался загладить перед ней вину за то, что отымел, и это бесило сильнее всего!
Белый Волк не ушел далеко от истины: депрессия мучала княгиню и терзала, словно голодный зверь. Положение усугубили и гормоны, из-за действия которых то хотелось радоваться мелочам, то рыдать, то убиться вовсе. Она должна была догадаться о своем состоянии, последний раз у нее шла кровь… два месяца назад? Серьезно, так давно?
Это уже становилось не смешно, большая удача, что Филиппа не почувствовала ребенка, иначе бы простым «я подставлю тебя и потешусь» дело не обошлось. Она бы использовала дитя как инструмент давления, и каким бы безумным Радовид ни был, он не проигнорировал бы факт, что княгиня носила его наследника под сердцем. Вероятный наследник престола… как же она вляпалась.
Из леса донеслись первые звуки боя, а когда Йеннифер обрушила защитное заклинание на Каэр Морхен, у Алетты затряслись ноги и вырвался сдавленный вздох. Опустив лоб на холодный камень стены, девушка зажмурилась и крепко сжала лук. Какая польза от этого оружия, от колчана, полного стрел и лет тренировок, если в ней не осталось ни капли уверенности?
Какой от нее прок? Почему ведьмаки и чародейки думали, что она такая же смелая, как они? Еще полгода назад Алетта не сомневалась в своей силе и стойкости. н
Когда неподалеку раздался грохот из-за обрушившегося на землю огненного дождя, у девушки сдали нервы. Она воскликнула — нет, скорее, пискнула — и прижалась к стене, обхватив голову руками, выронив лук.
Да какого черта она вообще делала здесь? Едва сбежав от Филиппы, ей требовалось предупредить Радовида, отправить ему письмо, самой помчаться через Каэдвен в надежде, что ей удастся избежать неприятностей. Редания держала Каэдвен в петле, ей требовалось только отыскать красные гербы с орлом, и считай дело в шляпе. Или уж перенестись к королю через портал, а там она бы подобрала подходящие слова. А теперь она застряла на поле боя между чародейками и Дикой Охотой, беспомощная и бесполезная.
«Ты просто ничтожество».
Да, она ничтожество. Как верно подметила Йеннифер — позор великого некроманта.
Громкие звуки привлекли внимание Алетты к соседней башне, где ткань реальности разорвал портал, из которого вышли воины Дикой Охоты. В черных латах, с масками в форме черепа, они уверенно двинулись на рыжеволосую чародейку, которая не растерялась и обратила на них мощь огненной магии.
Яркая вспышка разогнала темноту на каменных ступенях оборонительной стены очередным открывшемся порталом. Какого черта они открывались, если Йеннифер держала защиту?!
Задаваться подобным вопросом оказалось глупо. Показавшиеся противники ужаснули Алетту, но они не обратили на нее внимание в отличие от рыжеволосой Трисс Меригольт, которая только распыляла огонь сражения. Воины ее проигнорировали, а вот огромная псина, выпрыгнувшая следом, почуяла беспомощную жертву и помчалась ей навстречу.
Инстинкты самосохранения не утонули в море отчаяния, поэтому Алетта, не раздумывая, побежала по направлению к башне. В темноте по винтовой лестнице спускаться оказалось неудобно, из-за спешки и паники она боялась упасть и пересчитать ступеньки спиной. Костюм Йеннифер пришелся ей по размеру, но обувь с небольшим каблуком была отвратительным решением.
С винтовой лестницей псина справилась не менее грациозно, что позволило девушке выиграть фору в несколько секунд. Отовсюду доносился грохот, никто не откликнется на зов о помощи, а замок Алетта знала недостаточно хорошо, чтобы скрыться от преследователя. Спотыкаясь о камни, она побежала по двору, ища глазами, где можно укрыться. Сердце бешено стучало в груди, легкие начинали болеть из-за сбившегося дыхания.
Свернув за угол, девушка заметила склад и бросилась к нему, очертя голову.
— Черт!
Дверь оказалась заперта на щеколду, пальцы не слушались и соскальзывали с ржавого металла. Когда из-за угла показалась тварь, которую Алетта спутала с собакой, паника накрыла ее с головой. От резкого толчка задвижка отъехала, и княгиня успела закрыть за собой дверь в последний миг, прежде чем монстр врезался в деревянную конструкцию.
Дверь открывалась наружу, но рисковать девушка не стала — задвинула щеколду и попятилась, вздрагивая от каждого удара, от рыков и лая. Она шла до тех пор, пока
