Но они старались. Понимая, что выхода нет, зачастую приносили в жертву целые города, вызывая древних лоа и напитывая их силой. Но, все было бесполезно. Разрушенные города, захваченные места силы, артефакты, ингредиенты, растения — и многое другое рекой потекли начавшую быстро прогрессировать Европу. Что просто не могло не отразиться и на мире простецов.

Спустя всего пару сотен лет, земля, которая ранее принадлежала племенам разрослась в города, впитав в себя сотни чужих культур магических традиций и знаний. Старые рода отправились на родину, обогатив семейные хранилища артефактами, золотом и знаниями. Но уехали, разумеется, не все. И вот, когда общего врага не стало, между оставшимися в новой стране силами разных стран вспыхнул новый конфликт.

Длился он сравнительно не долго. Какой-то десяток лет шла ожесточенная резня, всех против всех, где верх одержали несколько представителей крупных семей, щедро поддерживаемые со своей родины людскими ресурсами.

Всего двадцать семей из разных стран, навели хоть какой-то порядок в раздираемой междоусобной войной стране, до сих пор владея самыми лакомыми местами магического мира, создав и контролируя местное правительство. Картина полностью идентичная тому, что буквально несколько столетий назад происходило и в магической Британии со старыми родами, входящими в Визенгамот.

Остальные же не могли похвастаться ни их влиянием, ни знаниями, но богатство и власть всегда идут рука об руку. Маглорожденные, полукровки, смески магических рас, новая кровь, отщепенцы из магических семей — на бескрайних пространствах Америки каждый мог попробовать прорваться к вершине через богатство. И Джулио Андреотти был как раз из таких. Жестокий, наглый, подминающий под себя все, что могло принести доход — он, на деле, варившись в котле естественного отбора вместе с такими же, как и он сам, на деле не сталкивался с достойным противником.

Деньги — это хорошо, и во многих ситуациях они могут заменить практически что угодно. Только в мире Магии — даже спустя тысячелетия действует лишь один закон. Закон сильнейшего.

— Я думаю, что мы можем пойти на такие уступки… — вновь непринужденно улыбнулся Моска. — Как вы верно подметили, дон Андреотти богат, а мы заинтересованы в долгом и плодотворном сотрудничестве. Когда бы вы хотели передать оговоренную партию?

— Я думаю… — немного подсчитал я в уме. — Что через неделю будет в самый раз.

— Тогда, я думаю, что и так отнял у вас много времени… до встречи, Мистер Блэк! — поднялся со своего места маг.

— До встречи, Мистер Моска. — произнес я, и немного пододвинул магическую бомбу и две статуэтки. — Это вам. На долгую память.

Глава 13

«Время — это меньшее, что у нас есть». — Эрнест Хемингуэй

— Послушай, Сириус, дай мальчику время, он действительно сильно обижен… — отставляя в сторону чашку чая сочувственно произнесла Мюриэль, чуть наклоняясь вперед.

— А ты точно уверена…

— Нет, ничего с парнем не случилось! — в который раз произнесла высокая худощавая женщина, прошедшие годы и потеря практически всей своей семьи, казалось бы, ничуть не повлияли на эту волевую женщину, только добавив ей несколько лишних морщин. Маги зачастую выглядели так, как они себя ощущали, и разменявшая практически сто лет глава рода Прюэтт, как и леди Лонгботтом, откровенно говоря не выглядела на свой возраст.

Мы находились на веранде родового особняка Пруэттов, что находился близ Годриковой Лощины, куда я после разговора с сочувствующей, но явно довольной Молли аппарировал практически в тот же момент, чтобы не спалить нору, как и всех ее обитателей.

Мюриэль, впрочем, без слов поняла мое состояние и тут же усадила пить чай с успокаивающими травами, начав непростой разговор. И тема этого разговора была Гарри. После того, как я отправился вместе с Поллуксом в путешествие к остаткам древнего города прошла уже неделя. И прошла она не без последствий.

Ситуация с Андреотти, обеспечение безопасности Андромеды и Тедда, укрепление позиций Гринграсса, который беззастенчиво пользовался связями Дамблдора, а вместе с тем и деньгами всех своих союзников. При этом в отличие от нашей партии, ухватившие свой шанс нейтралы вкладывали в нее поистине астрономические суммы.

Кандидаты вступали в предвыборную гонку, где сми, волонтеры, подкупы, уступки, шантаж и громкие поступки — смешались в единый котел, на дне которого пытался выплыть списанный со счетов Фадж.

Проблемы с собственной магией, активно тормозящейся апелляцией, горы финансовых операций, махинации, криминал… Эта гора, которая внезапно опрокинулась мне на голову с самого прибытия выматывала, но вишенкой на торте стал как не выдержавший невзгод парный артефакт, так и отказывавшийся со мной видеться крестник. О чем мне и сказала Молли, когда в единственный день свидания прибыл к их дому.

— А артефакты…

— Все впорядке, Сириус, — в который раз, но не выказывая ни капли недовольства ответила Мюриэль. — Все на месте. Твой интересный артефакт переноса — тоже. Никто мальчишку не заставлял, не принуждал, и никак на него влияния не оказывал. Моя племянница конечно глупа, но не идиотка… Я говорила с мальчиком, Молли даже не говорила о тебе ничего. Я думаю, хватило пары намеков. Но в целом, это было полностью его решение. Он просто обиделся из-за того, что ты не отвечал целую неделю.

— И что теперь делать? — в который раз за день сдерживая нарастающее внутри раздражение, спросил я. — Мне нужно с ним поговорить, но как черт возьми это сделать, если он отказывается меня видеть?!

— Послушай, Сириус, — немного подумав, ответила мисс Прюэтт. — У него просто такой возраст. Дай ему немного времени. Новое зеркало я ему передам, вот увидишь он позвонит, когда соскучится. А еще мой совет — не затягивай так с судом.

— Как будто бы это от меня зависит! — не выдержал и огрызнулся я, получая в ответ легкое поднятие брови, что тут же меня пристыдило. В действительности, Мюриэль вовсе не обязана была мне помогать, особенно, учитывая ее родственные связи с Молли. Но и так уже сделала не мало. — Извини, нервы…

— А ты пей чай, пей, — вновь улыбнулась Мюриэль мне как родному внуку, хотя мы были связаны только через ее невестку — мою тетю Лукрецию Пруэтт, в девичестве Блэк, которая после смерти сыновей, брата, отца и сестры сильно сдала и уже давно не выходила из своего дома. — Я мало что понимаю в политике, а тем более в судах, но то что творилось на заседании — явно нельзя назвать образцом честности…

— Там не