Она быстро нашла аптечку. В ней был и шприц, и обезболивающее, и бинт — словом, все для того, чтобы на первых порах справиться с раной. Однако чтобы перевязать раненую руку, нужно было снять маскировочный комбинезон, а поверх него был надет бронежилет, который, само собой, также было необходимо снять. Оказалось, что с раненой рукой все это проделать также непросто. Но и тут помогла женщина.

— Что там? — спросил Цветок.

— Пуля, — коротко ответила женщина, обрабатывая рану. — Я так думаю, что застряла в руке.

— Вот собака! — Цветок хотел ругнуться покруче, но сдержался. Все-таки рядом была женщина, в присутствии которой Цветку круто ругаться не хотелось.

— Какая собака? — не поняла женщина.

— Любая, — пояснил Цветок. — Бобик или Тузик… Без разницы. Это я так ругаюсь.

— Понятно, — сказала женщина.

Вскоре рана была обработана и перевязана. Женщина помогла надеть Цветку комбинезон.

— Помоги с бронежилетом, — попросил ее Цветок. — Одной рукой несподручно.

— Зачем он вам? — спросила женщина.

— А вдруг стрелять будут? — Цветок даже удивился такому вопросу. — Как же без жилета? Без него я как пугало на грядке с просом.

Женщина помогла и с бронежилетом.

— Спасибо, — сказал Цветок. — И за перевязку, и за огневую поддержку. Добрались бы они до меня, если бы не вы… Одна рука — это совсем не то, что две. Неловко с одной рукой-то… Так что спасибо.

— Это вам спасибо, — сказала женщина. — За то, что отбили меня у этих троглодитов. Угораздило меня…

— Бывает, — устало скривился Цветок. — Вы вот что… Понаблюдайте в окошки, а то мало ли что. Вдруг бандиты. А я свяжусь со своими.

— Вас здесь много? — спросила женщина.

— Целое войско, — вымученно улыбнулся Цветок.

Он вынул из кармана рацию и включил ее.

— Маугли, — сказал Цветок в рацию. — Я Цветок. Как меня слышишь.

— Слышу, — тотчас же отозвался голос из рации. — Я Маугли. Вы где? Как поиски объекта?

— Объект обнаружен, — сказал Цветок. — Находится рядом со мной, цел и невредим. Прекращайте поиски. Мы в доме на окраине к северо-востоку от поселка.

— Да, я понял, — ответил Маугли. — Даже вижу указанный. Сопроводите объект до тоннеля и ждите нас. Мы скоро.

— Не можем, — сказал Цветок.

— Почему? — спросил Маугли.

— Червонец убит, — после паузы сказал Цветок. — Я ранен. Дом, наверно, окружен. По нам стреляли.

На том конце беспроводной линии ненадолго установилась тишина.

— Повтори, — сказал, наконец, Маугли.

— Червонец погиб, — повторил Цветок. — Я ранен. Дом под прицелом. Объект — рядом.

— Ждите, — коротко сказал Маугли. — Мы скоро.

— Скоро к нам придет помощь, — сказал Цветок. — Главное — чтобы она пришла скорее, чем бандиты. А то ведь как я с одной рукой? Пожалуй, что и не отобьюсь…

— Я тоже здесь, — сухо произнесла женщина. — Так что отобьемся.

Цветок покосился на женщину и впервые обратил внимание, что она совсем еще молода, возможно, старше самого Цветка, но ненамного, а всего-то — на какие-то несколько лет. «Вот ведь оно как! — подумал Цветок с удивлением. — Вот ведь какими бывают агенты! Совсем молодые!» Женщина почувствовала, что Цветок ее разглядывает, оторвалась от окна и также внимательно взглянула на него. На какой-то момент их взгляды встретились. Неизвестно, что при этом подумала и почувствовала женщина, а вот Цветок почувствовал, что ему надо выговориться. Когда у него бывало скверно и муторно на душе, а сейчас был именно такой случай, у него всегда возникала потребность выговориться. В отряде спецназа это было сделать сложно, там никто не стремился открывать друг перед другом душу. А вот сейчас рядом с Цветком была молодая женщина, и хотя она была агентом, то есть личностью, по разумению Цветка, таинственной, а все равно это была женщина. Молодая, почти ровесница Цветка, и причем красивая.

И Цветок принялся соображать, с чего ему начать разговор. Но женщина его опередила: должно быть, она почувствовала это желание Цветка выговориться перед нею, или, может, у нее самой вдруг возникла такая же потребность. Все-таки в последние дни она пережила немало неприятных минут: вначале ее заподозрили бандиты, затем она от них скрывалась, затем бандиты ее все же выследили и при этом едва не убили, и убили бы, если бы не этот спецназовец, сидящий перед ней на полу, прислонившийся к стене, и не его погибший товарищ. Так что ее и Цветка связывало сейчас нечто общее, и оно, это «нечто», было очень важным. Оба они совсем недавно рисковали жизнями, да и сейчас бандиты запросто могли на них напасть, а что может быть важнее, чем жизнь?

— Как тебя зовут? — спросила она, перейдя на «ты».

— Цветок, — ответил Цветок.

— Красиво… А по-настоящему?

— Все равно Цветок, — ответил Цветок. — И никак больше. А тебя? — он тоже перешел на ты.

— Терапевт, — усмехнулась женщина. — И никак больше…

— Это я понимаю, — Цветок прислушался к своим ощущениям в раненой руке. После обработки раны, перевязки и болеутоляющего боль чувствовалась уже не так. Полностью она, конечно, не исчезла, но ее уже можно было терпеть. — Это нам понятно… Но почему именно Терапевт?

— Это мое прикрытие, — пояснила женщина. — Здесь недалеко бесплатная больница для бедных. Там я и работала терапевтом.

— Понятно, — сказал Цветок. — Ну, а отчего я Цветок, того я и сказать не могу. Просто надо же как-то называться… Я Цветок, он, — Цветок горестно скривился и указал на мертвое тело сослуживца, — Червонец… А наш командир — он Маугли…

— Вы были друзьями? — спросила женщина.

— С Червонцем? Нет, не были. Даже наоборот. Поссорились мы с ним сегодня. И мне сдается, что так он и погиб — со злом на меня в душе. Это неправильно, но что теперь поделаешь? — Цветок вздохнул.

Они замолчали. Подмоги пока не было, бандиты тоже не стреляли.

— Из-за чего вы поссорились? — спросила женщина.

— Из-за мальчишки, — Цветок вновь вздохнул. — Мальчишку он хотел застрелить… Сгоряча, конечно, но все же… Ведь мальчишка! Пацаненок…

— За что?

— Очевидно, связным он был у бандитов, этот пацаненок. Мы, значит, вышли из тоннеля, сняли часовых, а он, мальчишка, нас увидел и ну убегать. Вот Червонец и хотел его… А я не позволил. Из-за того и поругались.

— Донес, похоже, этот мальчишка, раз бандиты так всполошились, — сказала женщина.

— Наверно, — пожал плечами Цветок. Точнее сказать, пожал он лишь одним плечом — левым, а вот правым плечом он опасался даже шевельнуть — боялся, что оно разболится вновь.

— А вот если бы он не донес, то, может, и стрельбы никакой не было бы, — предположила женщина. — И тогда твой напарник был бы жив…

На такие слова Цветок долго ничего не отвечал. Эта простая, но вместе