считал, что убрать девушку все-таки придется, при этом без особых рисков, так как и это убийство можно будет легко выдать за дело рук То Кёнсу. Бывший охранник переживал, что если не убить дочь профессора, то положение Сокчуна и его жены станет весьма шатким и они подвергнутся опасности.

Поначалу они согласились с доводами Ким Кваннэ. Сокчун планировал после того, как введет последнюю дозу То Кёнсу, ввести в этот же момент смертельную дозу его дочери. Только тревога жены передалась и ему: он начал сомневаться в необходимости таких мер.

Вдалеке показался дом. Сокчун подъехал ко входу и поставил машину рядом на стоянку. Как поступить с То Чивон, он решил обдумать позже. Сейчас надо было сосредоточиться на ее брате Чиуне. С этой мыслью мужчина выключил двигатель:

– Вот мой дом. Выходим.

– А мама? – спросил Чиун, по-прежнему смотря в телефон в руках, как будто он старался не встречаться взглядом с Сокчуном.

– Она уже едет. Скоро будет, – ответил Сокчун как можно мягче.

Необходимо было сохранять спокойствие. Он отстегнул ремень безопасности и вышел из машины. Юноша сидел какое-то время неподвижно и только после того, как лжеотец подошел к крыльцу подъезда, тоже вышел из машины и последовал за ним.

Оба вошли в лифт, поднялись на нужный этаж и зашли в квартиру. Входная дверь со щелчком закрылась за ними. Сокчун дважды повернул замок на случай, если пленник постарается убежать, снял обувь в прихожей и включил свет.

Гостиная тоже нуждалась в освещении. На окнах висели блокирующие свет жалюзи, что создавало в комнате ощущение полумрака.

В глаза бросился массивный книжный шкаф во всю стену и раскладное кресло-шезлонг. Сокчун усадил Чиуна на пол и попросил подождать немного. Юноша окинул равнодушным взглядом неизвестную комнату и, быстро потеряв интерес, снова уткнулся в манящий экран телефона.

Мужчина снял пальто и кинул его на спинку кухонного стула. Взял тарелку с заготовленным угощением и вынес ее в гостиную. Чиун взял сразу пригоршню сладостей и закинул в рот. Сокчун протянул ему колу. Парень открыл банку и стал делать глоток за глотком, вдруг он заметил на полу миску между гостиной и кухней. Засмотревшись на нее с явным любопытством в глазах, Чиун спросил:

– Что это?

– Миска для кошки.

– У тебя дома есть кошка? – Чиун внезапно широко раскрыл удивленные глаза.

Сокчун утвердительно кивнул, отложил телефон и уставился в сторону миски с кормом.

– А где она сейчас?

– Спряталась, наверное. Если приходит кто-то чужой, она боится выходить.

Чиун пошел на кухню и посмотрел под столом. Потом заглянул в туалет, прошел в спальню и в кабинет с компьютерным столом – кошки нигде не было. Он с беспокойным выражением лица вернулся обратно в гостиную.

– Разве дома можно держать кошку?

Сокчун поднял брови и переспросил, что именно он имел в виду.

– Раньше ты говорил, что нельзя, что кошки должны жить на улице.

– Я так говорил?

– Да, ты говорил, что кошки должны жить вдали от людей, тогда они не получают стресс и им хорошо.

– Этой кошке нормально жить дома с человеком. Она любит людей.

– Правда? – То Чиун с наивным выражением лица посмотрел на Сокчуна.

В груди мужчины что-то резко оборвалось при виде простодушно-наивных, как у ребенка, глаз, сильно выделяющихся на лице уже взрослого молодого человека.

– Как ее зовут?

Сокчун решил не отвечать, а направить разговор в другую сторону.

– Сиди в гостиной и никуда не ходи. Кошке нельзя такое есть.

– Верно. Животным нельзя шоколад, – кивнул Чиун.

Он снова взял в руки телефон и стал смирно ждать, когда кошка появится сама. Сокчун оставил его одного, а сам пошел в туалет. Сердце громко колотилось в груди.

Он закрыл за собой дверь в туалет и проверил, хорошо ли она заперта, подергав несколько раз за ручку. Взглянув на себя в зеркало, мужчина тяжело выдохнул.

Мысль об обязательном следующем шаге вызвала в нем волну содрогания. В груди стало нестерпимо тесно от подавляемого чувства вины и накатывающих сомнений. Чтобы успокоиться, он несколько раз сделал вдох и выдох, отвернувшись от своего отражения в зеркале. Восстановив дыхание и успокоившись, Сокчун открыл дверцу шкафчика, достал черную косметичку и коричневую стеклянную бутылку.

Внутри косметички находились тонкий шприц и пластиковая ампула. Воткнув иглу в крышку, он набрал небольшое количество анестезирующего вещества. Закрыл шприц колпачком и положил в карман брюк.

Затем он открыл коричневую бутылочку. Запах спирта коснулся кончика носа. Сокчун достал из шкафчика полотенце и вылил на него содержимое флакона. Взяв в руки полотенце, пропитанное эфиром, он вышел из туалета.

То Чиун по-прежнему не мог оторваться от экрана телефона. Он с хрустом уплетал сладости, тихо играла музыкальная заставка игры на телефоне. Сокчун подошел к юноше сзади и полотенцем закрыл тому рот и нос. То Чиун, удивившись, попытался повернуть голову назад, но не смог даже двинуться под давлением рук нападавшего.

Тогда Чиун раскинул руки в стороны, стараясь дотянуться и схватить Сокчуна, но длилось это недолго. Вскоре тщетные попытки прекратились, и руки парня безвольно опустились. Из правого кармана брюк Сокчун вытащил шприц, снял колпачок и вставил иглу в вену на правой стороне шеи юноши. Бесцветная жидкость перетекла в тело, и голова Чиуна бессильно повисла.

Схватив Чиуна за подмышки, Сокчун доволок парня до кресла-шезлонга и усадил в него. Затем он вытащил из ящика письменного стола веревку и крепко связал Чиуна. Покончив с этим, Сокчун уселся прямо на пол, тяжело дыша. Тут на глаза попалась банка колы, которую пил Чиун, он поднес ее ко рту, но там не осталось ни капли.

Опершись на пол, Сокчун поднялся на ноги. Зайдя на кухню, он промочил горло холодной водой и уселся на стул перевести дыхание. Двадцать минут прошли как один миг. После этого мужчина отыскал вместительный полулитровый стакан, налил холодную воду в него и вернулся в гостиную.

В гостиной он вылил всю воду на голову Чиуна. Сразу не подействовало – пришлось повторить так несколько раз, и лишь на третий появилась небольшая реакция.

Чиун очнулся, тряся головой, с которой стекали капли воды. Он выглядел так, словно его только что вытащили из водоема. Он еле-еле открыл глаза, будто на самом деле недавно тонул. Юноша опустил голову и увидел, что связан, затем он поднял глаза и сфокусировался на Сокчуне.

Мужчина подобрал с пола полотенце. Вещество уже все улетучилось, не оставив и намека на запах спирта. Тряпка пошла в ход: Сокчун вытер оставшиеся капли воды с лица юноши.

– Собираешься бить меня? – безразлично спросил Чиун. – Я снова все испортил? – Голос казался механическим.

Сокчун остановился и отошел на шаг.

То Чиун равнодушно уставился на него. На редкость безэмоциональное выражение лица. Один взгляд на парня, и у Сокчуна защемило в груди. Он быстро сделал глубокий вдох, чтобы успокоить разгоняющееся сердцебиение;