повесил, он уже привык, доля у него такая. Бог сам расстроился, нравился ему болгарин. И трудолюбием, и добротой, и порядочностью. И подарил он ему кусочек рая, где всего понемногу и все только самое лучшее. Вот что значит Болгария. Ты понял?

– Ну, в общем, что-то в этом есть.

– Ну а про людей, они люди дела, не болтуны типа итальянцев, или сибариты, как французы. Они – работяги. И готовы делиться. Детей очень любят. Дети для них – это все. Наши девицы тут везде в почете. Нам не будут улыбаться, а этим все готовы отдать. И они не то что смурные. Гордые они. Ну и турецкие корни же есть. Поэтому они как пропеченные на солнце. Мужики видные, интересные, мощные. Плечи широкие, голова квадратная прямо на плечи посажена. А глазюки заметили у них какие? Черные, огромные и прям насквозь буравят. В темном лесу встретишь – испугаешься.

– Ну где ты тут темный лес видел? Приезжаешь раз в год по обещанию, а все знаешь, – вздыхала Ира.

– Так мне виднее. Это у вас глаз замылился. Тетки – разные, много таких, немного высохших. Вы Богну не встретили? Няня наша. Честно скажу, я ее немного побаиваюсь. Помните фильм из нашего детства про «Бронзовую птицу»? Графиня там была? Наша Богна – ну просто копия. Как зыркнет! Того и гляди намешает грибов в суп.

– Да ладно! О чем ты? – вступилась за няню Ира.

– О чем, о чем? Не любит меня, я же чувствую. Одно спасает – девчонок боготворит. А я им как-никак близкий родственник.

От себя не убежать

Море действительно оказалось ласковым, теплым. Уже не мешали ни пионеры, ни свисток. Даже дети притихли. Их совершенно захватили горы песка, из которых можно было строить замки, зарывать клады.

После обеда малышню уложили спать, а старшая троица расположилась на балконе рисовать план морского похода. Миша как раз недавно освоил «Остров Сокровищ» Стивенсона и со знанием дела давал советы, как лучше проложить маршрут, чем оснастить корабль и какие требования предъявлять членам команды.

– Про матросов еще нужно крепко подумать.

– Почему? – удивлялся Матвей.

– Ненадежные. Могут подвести.

– Это как?

– А если их захватят в плен? Пираты? Начнут пытать? Они же нас сразу сдадут. С потрохами.

– Давайте все-таки их возьмем, – тихо предложила Вера, – а то они расстроятся. Мы им просто не будем все подробности рассказывать.

– В принципе, ты права. Кто-то же должен пол драить. На палубе матросы целый день драят пол. Это их основная обязанность.

Глеб и Виталий углубились в обсуждение бизнеса и воспоминания юности.

– А поехали, я тебе покажу мое «место силы». Я его называю «мыс Надежды».

Они уже перемыли всю посуду, навели на кухне приблизительный порядок или восстановили творческий беспорядок. Ехать обратно в Святой Влас Лара с Виталием договорились после шести вечера, время еще было.

– Даже не знаю. Миша же.

– Мужики присмотрят.

Почему-то Лара поверила. Надежно здесь как-то. На всякий случай она свесилась с балкона. Вроде невысоко. И они налегке вышли с Ирой из дома.

– Это недалеко, но место волшебное. Если есть какие-то вопросы жизненные, то спрашивать нужно там.

– А кто отвечает?

– Сама себе отвечаешь. Слушай, кто нам обязан и что отвечать?! И потом, другие обязательно наврут.

– Так и сами себе врем.

– Да. Это самое сложное.

Они ехали через дюны на стареньком «Рено». Ира уверенно вела машину, лихо переключая коробку передач. По пути им не встретился ни один автомобиль.

– А как вы решили сюда приехать? Все рвутся в Испанию. Или на Канары. Таймшеры всякие.

– Ох, сначала нужда заставила. Стресс нужно было пережить, где-то раны зализать. Вот я сюда и приползла. Вале полтора, Клаве полгода. Вере, которая единственная помощница, только-только пять исполнилось. Мы же сына ждали. Залетела, решили оставить, ну не может же вот так подряд две дочери. Ну а потом завертелось. Ой, ты меня не слушай. В жизни у каждого случается. Почему рассказываю? Думаю, ты тоже что-то подобное переживала. Может, я и ошибаюсь. Но у каждой женщины есть в жизни сложный период. По-другому не бывает. Это я уже потом поняла. Про всех женщин. Что совершенно эти дурацкие ситуации с мужиками не повод ни руки на себя накладывать, ни в депрессию погружаться. А тогда думала – все. Земля разверзлась, и я рухнула в расщелину. Лечу, что впереди – не вижу. И не понимаю, там еще хуже? А может, все же в воду бултыхнусь и выплыть можно? А главное, думала тогда только о себе. Плевать было на дочек, на родителей. Только я.

Лара притихла, она ловила каждое Ирино слово.

– Напугала я тебя? Уж сколько лет прошло, а я все возвращаюсь к этой истории. Как говорят психологи, я ее не проговорила. Да, я тогда эту историю ни с кем обсуждать не стала. Если кто и знает, мне плевать. Только с мамой. Как я поняла, единственно надежный человек. Я же сначала к ней кинулась. У меня родители из Ярославля. Детей со свекровью на три дня оставила, мол, очень надо съездить. Молоко у меня пропало сразу, няня у нас была надежная, еще Верочку поднимала. Да и не до детей мне было, честно тебе скажу. Мне кажется, свекровь тогда догадалась, а может, в курсе была. Но мы никогда ту историю не обсуждали. Сколько лет прошло. А как будто ничего и не было. И вот я сижу у мамы, плачу, а потом мы гулять пошли. И знаешь, все как-то пошло по правильному пути. Подходим мы к церкви Ильи-пророка. Она красоты невероятной. Как будто в другую эпоху и в другое измерение окунаешься. Мама говорит: «Пойдем». Я очень далекая от этой темы. Зашли, а там служба идет. И так странно – вдруг все становятся лицом к нам. Оказывается, это все разворачивались, потому что батюшка с кадилом начал ходить. И рядом со мной остановился. И машет. Я как истукан. А он не отходит. Потом уж и дальше пошел. Но мне легче стало. Вернулась в Москву, друзья Глеба в гости приехали и рассказывают, что соседи квартиру хорошую продают в Болгарии. Я даже секунды не думала. Едем, говорю! Вот так я в Болгарии и оказалась. А теперь, когда в себя пришла, хочется поговорить, а не с кем. Но как-то я здесь сразу себя дома почувствовала. Прикипела. Сегодня уже жизни своей без этого места не представляю.

– А можешь рассказать? Что произошло? Мне очень надо. – Лара