об открытии магической лавки?

Эдвард помог мне спуститься.

Лицо королевы застыло, плечи были напряжены. Она скользнула по мне хмурым взглядом, но, когда посмотрела на сына, черты лица разгладились.

- Я бы хотела поговорить с принцем наедине, - проговорила королева, не глядя на меня. - У господина Мерлина прекрасные виды у пруда. Почему бы тебе не прогуляться?

Я совершенно не ожидала такого ледяного тона.

Хотя и понимала состояние королевы, почему она со мной так - хочет с глазу на глаз переговорить с принцем о его неподобающем поведении. Насколько я могла судить из прочитанных книг и просмотренных фильмов, ослушание коронованных родителей со стороны отпрысков строго осуждалось. Вплоть до лишения всех аристократических привилегий и даже права на трон.

- Ваше величество, - заступился принц, - можете смело выражать свою волю при моей спутнице.

Щеки у королевы сделались пунцовыми.

- Ваше величество! - воскликнула я.

Слух резанули звуки скрипки и флейты.

Это приступили к работе музыканты, которых Эдвард предусмотрительно позвал на открытие лавки. На музыкальное сопровождение принц не поскупился. Было похоже, что громкие энергичные звуки извлекал целый ансамбль. Мотивирующие напевы были как раз кстати, с такой поддержкой готовка пошла бы в разы быстрее.

Но сердце кольнула нарастающая тревога.

Боюсь, что от того, куда вывернет этот разговор, зависит многое - не только моя судьба и судьба лавки, но и будущее принца.

- Ваше величество! - повторила я, сжимая в волнении пальцы. - Принц Эдвард ни в чем не виноват! - Я сокрушенно подняла глаза на принца и мысленно попрощалась со своим счастьем. - Он ослушался вас и опоздал на бал невест из-за меня. Вернее, из-за зелья, которое я неправильно сварила. А Эдва... извините, принц его выпил. Его чувство ко мне вызвано приворотом, а значит... не настоящее.

Принц вздрогнул на слове «приворот», и я догадывалась, что он в этот момент подумал. Вероятнее всего, представил меня очередной проходимкой, которая нагло втерлась в доверие, воспользовалась выгодной для себя ситуацией.

Я зажмурилась.

Сказанного не воротишь.

И все равно не жалела, что призналась. Дальше держать эту тайну в себе я не могла.

- Что? - Голос Эдварда вдруг охрип. - Что ты такое говоришь?

Я посмотрела на него и отвернулась, быстро провела ладонью по глазам, вытирая слезы.

Музыканты заиграли новую мелодию, еще энергичнее. Словно били по самому больному - всем весело, а ты получай!

- Я не верю, - замотал головой принц. - О чем ты?

В ответ я лишь дернула плечом. Я была настолько разбита своим признанием, что не смогла высказать ни одного предположения, как случилось, что строгое соблюдение рецептуры привело к такому...

Я бездумно искала спасения в розах на углу дома Мерлина, которые распустились сегодня утром, в утоптанной дороге, ведущей в пригород столицы королевства. Подняла голову и скользнула рассеянным взглядом по верхушке дерева, лохматая крона которого свисала над крыльцом лавки.

- Чушь, - раздался за нашими с Эдвардом спинами бодрый голос. - Истинная хозяйка магической лавки никогда не ошибается.

Я сразу его узнала!

- Мерлин?! - подала голос королева. - Я же сказала, что сама поговорю с сыном.

Сердце, громыхая, застряло где-то в горле.

Я проследила за выражением лица королевы. Никак не удавалось прочитать чувство, которое на нем отразилось.

Смущение?

Я обернулась.

Мерлин выглядел иначе.

Копна белых волос, свисающих до пояса, аккуратно расчесана. Спутанная густая борода, из которой еще недавно торчали камышовые метелки, прибрана и заплетена в косу. Серый ободранный балахон сменен на свежую светлую льняную рубаху с причудливой серебряной вышивкой по краям. Но поразило меня в самое сердце другое - сквозь Мерлина я больше ничего не видела. Совсем ничего! Исчезла его прозрачность. Колдун сделался самым обыкновенным человеком.

Он заметил, что я уставилась на него, и широко улыбнулся.

Подошел к королеве, приподнял ее руку и нежно поцеловал. Не так, как это делают подданные, а целиком и полностью заявляя единоличные права на свою женщину.

Мы с Эдвардом недоуменно переглянулись.

Мерлин остался невозмутимым, а вот королева Лиадэйн, быстро потупив взгляд, засмущалась, как юная девушка.

- Моя роза, разреши мне самому все рассказать.

Предоставив Мерлину объяснить ситуацию, королева сдалась без боя.

- Видите ли, дети мои, - с пафосом начал Мерлин, отчего я невольно про себя хихикнула, - как вы уже поняли, я принял окончательное и бесповоротное решение отказаться от магической защиты. Проще говоря, я отказался от бессмертия, чтобы остаток бренной жизни провести в объятиях моей ненаглядной Лиадэйн.

- Мерлин, - мягко возмутилась королева, счастливо улыбнулась и прильнула к колдуну, обняла его за руку, ничуть не тревожась из-за несоблюдения правил приличия. Вся ее строгость и хмурость растаяли, как снег под палящими солнечными лучами. - Пожалуйста, без подробностей.

- Как скажешь, моя прекрасная царственная орхидея!

Королева зарделась пуще прежнего, а принц как будто растерялся.

- Мама, - сказал Эдвард, - что все это значит?

- А то, мой драгоценный сын, что временно я освобождаю тебя от всех дипломатических раутов, которых ты благополучно избегаешь не первый год подряд.

- Ты шутишь? - Принц прищурился, видимо в попытке разгадать какой-то подвох. - А твои планы по моей женитьбе к этому относятся?

- Выбор спутницы жизни я поручаю тебе, а пока ты не нагуляешься, всеми государственными делами будем заниматься мы с Мерлином, - пояснила ее величество. - Если, конечно, ты не против.

Пораженный то ли пылкостью и воодушевлением матери, то ли тем, как неожиданно обернулось дело, то ли просто понимающий, что для королевства так будет лучше, принц Эдвард согласился.

- Это точно не шутка? Ты действительно освобождаешь меня от общественных обязательств?

- Ты думаешь, я не видела, как тебя тяготили балы и скучные общественные встречи? - спросила королева Эдварда вместо ответа.

- Кхм, - прокашлялся