Инквизиция не отступила. Эти наивные идиоты решили поиграть в героев. Бой ещё кипел и кровь легла на снег атласным ковром, а недальновидные охотники громко кричали, втаптывая остатки языческих сил. Башка мотнул молотом очередной раз и умертвил варвара с двумя топорами. Ещё двое, те, что были в экзоскелетах поймали язычника с двумя мечами и, схватив за руки и за ноги, разорвали его тело. Ярких вспышек молний больше не было, но Виктор не мог разделить общего веселья. Его тянуло блевать от всей этой кровожадной картины.

— Мы побеждаем, — криво улыбнулся Однорукий, победно задрав протезированную руку. — Побеждаем!

— Заткнись. — Голова 123 ещё болела, но ясности ума он не потерял. Парень пытливо отыскивал главаря язычников, Быка или как-там его звали? Но огромного кабана не было видно, среди всех этих кровожадных плясок. — Их вождь… Он… собирает жертвы.

— Жертвы?

Словно в ответ, один из закованных в сталь инквизиторов, схватил последнего из язычников. Тот даже не вскрикнул, когда пламя из встроенного в руке огнемёта занялось по его телу. Только когда огненные пальцы схватили его худощавое, заросшее бородой и волосами лицо, лесной дикарь вскрикнул и тяжело дрогнул. Но парень в «Инквизиторе» размозжил его тело об дерево чуть раньше.

— УРА! — кричали на весь лес остатки выживших.

— Где там эти бабы? Я хочу повеселиться!

— Сегодня будет оторвёмся. Они на север двинули, туда!

— Док, а ты чего там с дружком своим сидишь? Испугался небось!

— Ещё и капитаном нашим вызвался, ха-ха!

— Да кретин он, вот и всё!

Уколы и смешки переросли в скулёж стаи гиен. Но Виктор не обратил на это внимания. Он испуганно смотрел на последнего из выживших — вождя язычников, который, преклонив колени, что-то бормотал себе под нос, окружённый кровью своих собратьев.

— Он мой, — усмехнулся один в защитном костюме и, скрежеча разорванным железом, подошёл к Быку. — Иди-ка сюда, уродец… Где там твои…

Секира быка вскрыла композит, распорола живот и рассекла голову инквизитору надвое. Тот от удивления пошатнулся и утоп в кровавом снегу.

— Братья мои, жертвы твои. Силы ты дай, дань забирай… Силы ты дай, дань забирай… — Глаза вождя «Перуна» превратились в маленькие чёрные бездны. Он сбросил с себя шкуры и татуировки древних духов притягивали к себе кровь павших товарищей. Позади Быка в испаринах дрожал воздух и снег под ним таял.

Он метнул свою секиру и она, будто брошенная самими богами, прочертила несколько косых кругов, лишив пять парней в костюмах своих железных голов.

На него набросилось ещё десять, вооружённых человек, но словно из снега возникли звери — медведь и волк. Они оскалились и мигом разорвали глотки несчастным.

Пламя паники охватило поле боя. Хищников становилось всё больше, а лезвие топора свистело в воздухе и срубало всё больше голов. Скоро нельзя было наступить на снег, не раздавив чью-то слетевшую голову.

Башка был в отчаянии. Он мельком увидел, что в него летит раскрученный тёмной силой топор и рефлекторно выставил свой огромный молот. Удар металла о металл и скоро оружие бугая превратилось в смятую гармошку. На него бросился сотворённый будто из воздуха волк и вгрызся ему в руку. Несколько неуклюжих ударов остатком молота и животное рухнуло в снег. Башка вскрикнул, выкинул рукоять молота и помчался вперёд, через снег и ветки, тяжело перебирая своими огромными ногами.

Ветки резали его лицо, били его по щекам, но здоровяк бежал, что-то невнятно бормоча себе под нос.

«Сжальтесь! Не надо! Не надо!»

Бугай слышал хруст костей и вой волков. Слышал рычание медведя и человеческий визг. Чаща леса стала густеть и темнеть, пока он окончательно не заплутал. Какая-то ветка вонзилась в его ногу, да так глубоко, что Башка рухнул на снег, прочертив огромный шлейф.

Не обращая внимания на чудовищную боль, он пополз вперёд, стирая ногти о мёрзлую землю.

Прошло время. Парень не знал, минуло пять или десять минут, час или два. Он полз всё дальше и дальше, пока не почувствовал холодную хватку холодных пальцев ниже его тела.

Лес тянул к нему свои кустистые, черные руки и норовил утянуть в свои глубины.

— Холодно… — Бормотал здоровяк. — Я не хочу… Не хочу умирать… СПАСИ МЕНЯ! — Взревел он, протягивая окровавленные пальцы к небу. — СПАСИ! Я НЕ ХОУ УМИРАТЬ!

В черноте призрачного леса раздался хруст сухих веток и топот. Такой тихий, будто ступала маленькая мышь, но бугай от страха обмочился себе в штаны.

— Какая жалость. — Башка задрал несуразную голову и прямо перед собой увидел человека. Жуткого и страшного. Он был по локоть в крови, а глаза его обратились тьмой.

— Не убивай! — Твёрдый, низкий голос бугая стал писклявым и жалким. — Не надо! Не надо! — Он прикрыл свою голову руками и заплакал, упёршись в землю.

— Не переживай. — Бык отряхнул руку от человеческой кости и мозга, который к прилип к костяшкам. — Ты мне ещё очень сильно поможешь.

Бугай пугливо поднял голову и увидел перед собой клинок с чёрным лезвием, всего в сантиметре от