вносит и ставит его на пол, закрывает дверь, вешает ключи на гвоздь. Складывает руки на груди, выгибая спину и внимательно оглядывает подвал, изучая его самым внимательным образом. Что она ищет? Какие-либо признаки того, что мы планировали сбежать или что?

Аасма и не ждет ответа – это риторический вопрос. Видит, что здесь всё по-прежнему – мы на месте, цепи тоже. Ничего к её радости не изменилось.

Берет наши ведра, наполненные мочой и дерьмом, ставит у двери, расставляет вместо них новые. Собирает пустую посуду с пола, заранее выставленную нами поближе к ней и складывает у подноса.

– Анечка, как ты себя чувствуешь? – задает дежурный вопрос Аасма, расставляя перед нами тарелки с отварным картофелем и кусочками жареной рыбы. – Как настроение?

Аня, не поднимая глаз, молча поднимает большой палец, давая ей понять, что все в порядке. Она сидит у стены как и я – прислонившись к ней спиной, сложив руки на матрас. Таково одно из правил – пока Аасма здесь, мы не должны двигаться и как либо перемещаться.

Эта психопатка опасается нас, боится, что загнанные в угол звери готовы повести себя как угодно, вот и перестраховывается.

Ощущал ли я себя подобным образом – как зверь, загнанный в угол, это другой вопрос, но я решительно настроился во что бы то ни стало осуществить свой план. Он пришел мне в голову буквально только что и этот план, надо сказать, отчаянный, глупый, но должен сработать.

А может изловчиться и достать её, когда она подходит максимально близко?

Даже если она в это время будет стоять ко мне спиной, чего никогда не случалось, если звон цепи не заставит её резко одернуться и отскочить в сторону, если я схвачу её, а она не успеет закричать, позвав на помощь Августа, это ничего не изменит.

Всё это уже само по себе фантастика.

Нам нужны ключи. Их она всегда вешает на гвоздь у двери, а нам с Аней отсюда до них как до луны. Зачем нападать на неё, если это не подарит нам шанса на свободу, а то и вовсе всё испортит?

Анин я уже отметил – желтоватый такой, с круглой головкой. С тем, что открывает подвал, тоже всё понятно – среднего размера, темного цвета с длинным язычком. Какой ключ отпирает мою колодку, я не знаю, но он находится в этой связке, я уверен.

Не сказав больше ни слова, Аасма уходит и мы вновь остаемся с Аней вдвоем.

На груди у неё широкой полоской теплого света отражается закат, в вечернем густом зареве, застилающем день, блестят глаза. Зрачки обездвижены, тело и не дернется, не шелохнется.

Когда за окном темнеет и подвал наполняется вязким рыхлым мраком, Аня ложится лицом к стене и засыпает.

А я всё лежу и обдумываю детали своего отчаянного и сумасшедшего плана. Даже не знаю, можно ли вообще его назвать планом?

Но на безрыбье, как известно, и рак – рыба. Так что прочь сомнения. Пора взять своё.

Глава 14

Избавиться от колодки или сорвать цепь у меня за все это время так и не получилось. Имей я хоть что-то еще помимо голых рук и горячего желания вырваться отсюда, шансов было бы больше.

Цепь закреплена о дугообразную железную балку, глубоко посаженную в стену (видно, что она появилась здесь задолго до того, как эти уроды решили использовать её в качестве крепления). Все то время, что я пытался ее расшатать и выдернуть, я потратил впустую. То же самое и с колодкой, и с замком. Все эти движения, суета, стук вызывали лишний шум в этом тихом и безмолвном доме – лишний повод для Аасмы спуститься сюда и проверить, что происходит. Я даже пробовал стереть о стену шляпку в стержне, продетом через усики колодки, но она была крепче стены и стирала её, оставляя на ней следы, вместо того, чтобы стираться или хоть как-то уменьшаться в размерах самой.

Так что, иных вариантов не осталось.

Эту свободу нужно заслужить, выстрадать и мой план уважит этот критерий сполна.

Первое – я ощутимо скину вес, чтобы уменьшить размер ноги. Так легче будет просунуть её через колодку. Второе и самое основное – мне придется сломать себе ногу. На вторую часть плана я и полагаюсь больше всего, но чтобы все сработало наверняка, нужно серьёзно подойти и к первой.

Согласен, звучит безумно и отчаянно, но это вариант, действительно, вариант. Избавлюсь от цепи, подстерегу Аасму перед очередным её визитом и бесшумно вырублю. Может быть, всё далеко зайдет и я убью её… Кто знает? Придушу, выдавлю глаза, переломаю руки. Мне уже настолько всё равно, что я на все готов.

Заберу ключи, освобожу Аню и мы выберемся отсюда.

А ногу вылечат, главное, как можно скорее добраться до больницы и не попасться на глаза Августу.

Итак, я должен похудеть.

Нужно куда-то незаметно девать пищу и единственным решением этого вопроса я видел щель в полу у стены, тянувшуюся от середины матраса к стене справа. Не слишком большая – метра два в длину и примерно сантиметра полтора в ширину. Не измерить, насколько глубокая, но надеюсь, для жидкости сойдет. Всё остальное можно класть под матрас.

Поставил себе двухнедельный срок. Этого времени хватит, чтобы сбросить вес и перейти к самому главному. Если протянуть больше, еда под матрасом начнет вонять сильнее – это привлечет внимание Аасмы.

Реалити-шоу «Похудеть, чтобы выжить» начинается! Знакомьтесь с нашим главным героем – Руслан, тридцать три года, женат, детей нет, но скоро будут. Готов лишить себя еды во имя жизни. Давайте посмотрим, что из этого выйдет?!

И вот, что из этого вышло.

В первые дни я сгоряча поступился обедами и ужинами, но потерял слишком много энергии. Решил есть по половине от обеда и ужина, а от завтраков напротив отказаться вовсе. Этот вариант оказался оптимальным – ел я вдвое меньше, но сохранял баланс между минимальной потребностью организма в пище и его работоспособностью.

Сначала Аня не заметила изменений в моём питании, затем просто не придала им значения, полагая, что у меня нет аппетита или я таким образом выражаю протест.

– Будет плохо, если она узнает, – говорит она, наблюдая за тем, как я сливаю под пол обеденную похлебку.

– Как она узнает? – спрашиваю я, стряхивая с миски последние капли.

– У тебя под матрасом куча еды, – поясняет Аня то, что мне и так известно. – Скоро она начнет вонять.

– Кто – Аасма или