«Хотеть говорить ты я,» — немедленно ответил мианиец, на секунду прижав уши к плечам. «Хотеть узнать». Он остановился и снова тронул клавиатуру, выбив небольшой отступ. «Можешь.»

Последнее слово он, похоже, скопировал из фразы Гедимина. Сармат снова мигнул. «Он хочет что-то спросить?»

«Да,» — ответил он, надеясь, что правильно понял. Мианиец снова взмахнул ушами и протянул руку к его запястью. «Странно всё-таки он печатает,» — подумал сармат. «Интересно, как выглядит их письменность?»

«4 Я 2 ты,» — набрал мианиец, махнув в воздухе свободной рукой; она указывала вниз, Гедимину под ноги. «Стоять ты ходить ты падать нет». Он посмотрел сармату в глаза и отбил отступ. «Понимать я нет.»

Гедимин мигнул. «Четыре, два, ходить… Он что, спрашивает про число ног⁈» — сармат невольно ухмыльнулся. Мианиец ждал ответа, и его ушные складки замерли в среднем, довольно неудобном положении. Гедимин пожал плечами. «Биолог я, что ли⁈»

«Мы привыкли,» — ответил он. «Теперь я хочу спросить. Ты ходишь на руках. Как ты работаешь? Руки заняты — наверное, неудобно?» Он прижал локоть к переборке и покрутил кистью, как бы пытаясь что-то взять или оторвать от «стены». Мианиец шевельнул ушами и, припав на локти, вскинул длинные руки. Его кисть свободно ходила от переборки до переборки, выгибаясь под любым углом, будто целиком состояла из суставов. Свернув её в кольцо, мианиец опустил уши и снова притронулся к передатчику Гедимина. «Мы привыкли,» — напечатал он и остановился, глядя сармату в глаза. Гедимин фыркнул. Может, инопланетянин вовсе не шутил, но сармат не удержался от ухмылки. «Интересная раса,» — успел подумать он. «И очень быстро учится…»

Пронзительный визг на несколько секунд оглушил его. Мианиец дёрнул ушами, на мгновение припал к палубе, почти коснувшись её лицом, и, легко оттолкнувшись, нырнул в проём. Переборка за ним схлопнулась, через пару секунд на ней не осталось и следа недавнего разрыва. Гедимин прижал ладонь к наушнику. В голове звенело. «Пойду я отсюда,» — подумал он, покосившись на другой разрыв — проделанный им самим. «Опять я что-то напутал…»

На выходе из камеры дезинфекции Гедимина ждал хмурый Кенен.

— Иди сюда, Джед, — командир, сцапав его за руку, отволок в пустой отсек и пристально посмотрел ему в глаза. — Кто тебе разрешал лезть к мианийцам?

Гедимин сердито сощурился.

— Тебя забыл спросить, — буркнул он. — Я на их корабле. Куда мне от них деться⁈

Кенен со стоном возвёл глаза к потолку.

— Джед, мать твоя пробирка! Всё общение с ними — только через меня! Тебе некому было задать тупой вопрос⁈

— Он начал первым, — сармат недобро сузил глаза. «Уже сообщили,» — думал он. «Ну не говорил бы, если не хотел, — чего жаловаться⁈»

— Да уж наверное, — фыркнул Кенен. — Вылез в открытый космос и отобрал у тебя передатчик. Ты вообще думаешь хоть иногда, Джед⁈ Один их крейсер разметал два наших флота!

Гедимин мигнул.

— И что?

— За переборки больше не лазь, — отозвался Кенен, сердито щурясь. — С ними не заговаривай. Чини обшивку, тебе за это платят!

Он выпустил руку сармата. Тот шагнул в сторону, перекрывая выход. Кенен, поняв, в чём дело, вздрогнул и испуганно мигнул.

— Общение через тебя, говоришь? — угрюмо сощурился Гедимин. — Ладно. Свяжись с ними. Ну⁈

Кенен отдёрнул руку и вжался в переборку.

— Эй-эй, Джед, полегче! — в его глазах был нарастающий страх. — Нельзя так просто… Что тебе от них нужно? Скажи, я попробую решить…

— Хочу знать, как устроен корабль, — ответил Гедимин. — Какой реактор. Как всё это построено. Почему оно дышит и заживляет раны. Но особенно — реактор. Я бы взглянул на него. Изнутри.

Кенен медленно покачал головой.

— Джед, — прошептал он, с ужасом глядя на сармата. — Я это делать не буду. Можешь меня выкинуть в вакуум. Если что, — это будет война.

Он замолчал и вжался спиной в переборку. Несколько секунд Гедимин смотрел на него, потом развернулся и молча вышел из отсека.

29 ноября 29 года. Лунный рейд, корабль «Мийяфьоси» — Луна, кратер Пири, город Кларк

Кенен, закинув за спину шлем, ощупывал нижнюю челюсть. Гедимин уже видел торчащие из неё шипы с дыхательными отверстиями, — за неделю это зрелище приятнее не стало, и сармат старался на командира не смотреть. Тот, не чувствуя никакого неудобства от пульсации под кожей и лишних дырок в ней, щупал выпуклость, тянул за шипы и недовольно щурился.

— Джед, как думаешь, — если отломать кусок, он потом регенерирует?

Сармат мигнул, сузил глаза, но выдать резкий ответ не успел.

— Вот он сейчас на тебя нажалуется, — сказал, поморщившись, Иджес, глядя мимо Кенена. — Сообщит, что ты хочешь отломать кусок. И больше тебя к мианийцам не пустят.

Командир, изменившись в лице, убрал руку от импланта и накинул шлем.

— Он так может? — недоверчиво спросил он.

— Он, наверное, уже так сделал, — отозвался Иджес, переглянувшись с Гедимином. — Теперь вся станция знает, что Маккензи — вор.

— Да ну вас! — Кенен, фыркнув, быстро вышел из отсека. Гедимин ухмыльнулся.

— Ну вот, доработали, — вздохнул Иджес, разглядывая свои руки так, будто к ним прилипли куски живого корабля. — Можно возвращаться. Надеюсь, эту штуку из Кенена вытащат. Если он с ней полетит в Кларк — я его выброшу в вакуум.

Последний выход в космос был вчера; сегодня с самого подъёма сарматы собирались на базу. Гедимин пересматривал насканированное на «Мийяфьоси»; он думал, не прихватить ли кусочек на изучение, но решил, что всё равно отнимут. Мысли о мианийских технологиях постепенно сменялись другими, более тревожными, — на базе «дозревал» ирренций. «Надо было Айзека попросить разгрузить реактор,» — думал сармат. «Сейчас там наберётся критическая масса, и будет бабах…»

«Бабаха», в теории, быть не должно было, но Гедимин привык, что