— Руки вверх! — заорал капитан.

Флэндри подчинился. К горлу подступила дурнота.

— В чем дело?

— Читай. — Бруммельман сунул ему распечатку. — Лжец, предатель, ты думал, что сможешь надуть меня? Смотри, что мы получили.

Это была стандартная запись гиперпередачи, поступившей, должно быть, с одной из автоматических станций вокруг Саксо.

«Штаб вице-адмирала Хуана Энрикеса, регионального командующего Флотом Терранской Империи». Флэндри перешел к чтению текста.

Данная директива издана согласно законам военного времени. По заявлению его превосходительства лорда Маркуса Хауксберга, виконта Най Кальмара на Терре, чрезвычайного имперского посланника в Мерсейский Ройдхунат… Мичман Доминик Флэндри, офицер флота его величества, прикомандированный к делегации… взбунтовался и похитил космический катер, принадлежащий виконтству Най Кальмар; словесный портрет следует ниже… обвиняется в государственной измене… Согласно межзвездному праву и политике Империи, мичмана Флэндри следует задержать и возвратить его вышестоящим офицерам на Мерсейе… Все корабли, включая терранские, идущие курсом на Старкад, подчиняются мерсейской инспекции… Терране, задержавшие преступника, должны лично и незамедлительно передать его ближайшим мерсейским властям… государственные тайны.

Перси закрыла глаза и сплела пальцы. Кровь отхлынула от ее лица.

— Ну? — громыхнул Бруммельман. — Что ты на это скажешь?

Флэндри прислонился к переборке, не надеясь, что ноги удержат его.

— Что ж тут скажешь… этот ублюдок Брехдан все предусмотрел.

— Ты думал, что сможешь меня одурачить? Думал, я буду пособничать изменнику? Ну нет!

Флэндри посмотрел на него, на помощника, на Перси. Накативший гнев уничтожил слабость, мозг работал четко, как машина. Он опустил руку, в которой держал листок, и просипел:

— Ладно, скажу вам всю правду.

— Не хочу я тебя слушать, не хочу знать никаких тайн.

Флэндри ослабил колени и, падая, выхватил бластер. Голубое пламя горелки ударило туда, где он только что стоял. Выстрел Флэндри выбил горелку из руки помощника. Тот взвыл, выпустив свое раскаленное докрасна оружие. Флэндри поднялся на ноги и скомандовал:

— Бросай ключ.

Ключ звякнул о палубу. Бруммельман попятился, прячась за помощника, который, скорчившись, скулил от боли.

— Тебе все равно не уйти, — прокаркал он. — Нас уже обнаружили. Наверняка обнаружили. Если ты заставишь нас повернуть назад, следом пойдет военный корабль.

— Знаю, — сказал Флэндри. Мысль его прыгала, точно по льдинам. — Слушайте. Это недоразумение. Лорда Хауксберга обманули. У меня действительно есть информация, и адмирал Энрикес должен ее получить. Мне ничего от вас не надо, только доставьте меня в Хайпорт. Там я сдамся терранам. Не мерсейцам. Терранам. Что в этом плохого? Они поступят так, как действительно захочет император. Если надо, пусть передадут меня врагу. Но не прежде, чем услышат то, что я должен сказать. Вы же человек, капитан, — так ведите себя, как подобает человеку!

— Но мерсейцы поднимутся к нам на борт, — ныл Бруммельман.

— А вы спрячьте меня. На корабле для этого есть тысяча мест. Если у мерсейцев нет причины вас подозревать, они не станут шарить повсюду. Это бы заняло несколько дней. Ваш экипаж не проболтается. Мерсейцы им такие же чужие, как и мы. Ничего общего между ними нет: ни языка, ни знаков, ни интересов. Пусть зеленые взойдут на борт. Я буду в трюме или еще где-нибудь. А вы держите себя естественно. Ничего, если вы проявите некоторое напряжение — все, кого они проверяют, наверняка его чувствуют. Передайте меня терранам. Через год вас возведут в рыцарское достоинство.

Глаза у Бруммельмана так и бегали, и кислое дыхание с хрипом вырывалось изо рта.

— В противном случае, — сказал Флэндри, — я посажу вас под замок и приму командование на себя.

— Нет… — Из глаз капитана потекли слезы, исчезая в грязной бороде. — Прошу вас. Это слишком рискованно… Ладно, — вдруг бросил он. — Я найду тебе местечко, где спрятаться.

«И выдашь меня мерсейцам, когда они придут, — подумал Флэндри. — Сейчас верх мой, но что толку. Как же быть?»

Перси зашевелилась, подошла к Бруммельману и взяла его руки в свои.

— О, благодарю вас, — прощебетала она.

— А? — вылупил он глаза.

— Я так и знала, что вы настоящий мужчина. Передо мной словно ожили герои старой Лиги.

— Но, леди…

— Обо мне в сообщении ничего не сказано, — промурлыкала она. — И мне совсем не хочется сидеть в какой-то темной дыре.

— Вы… вы не числитесь в экипаже. Они прочтут список, так ведь?

— Ну и что? Разве нельзя внести меня в этот список?

Надежда вспыхнула во Флэндри — даже голова закружилась.

— Кое-какую награду вы можете получить прямо сейчас, — кинул он.

— Я… — Бруммельман приосанился и прижал к себе Перси. — И точно, могу. О-хо-хо! Могу!

Перси метнула Флэндри взгляд, который он предпочел бы забыть.

…Он вылез из ящика. В трюме стояла тьма хоть глаз выколи. Единственный лучик света падал из фонарика в шлеме его скафандра. Неуклюжий в этой скорлупе, Флэндри двинулся между грудами ящиков к люку.

На корабле было тихо. Гудел только двигатель, работающий на малой мощности, да вентиляторы. Там, куда падал его луч, скакали причудливые тени. Должно быть, корабль кружит по старкадской орбите, ожидая разрешения на посадку. Опасность миновала. Мерсейцы прошли в нескольких метрах от Флэндри, он слышал их разговор и держал палец на спуске; но они ушли, и «Рискессель» снова развил ускорение. Стало быть, Перси держала Бруммельмана под контролем — Флэндри не хотелось думать, каким образом.

Казалось бы, нужно продолжать то, что задумано — дождаться посадки и сдаться. Тогда он уж точно передаст свое сообщение — то, что знает он один. (Флэндри подумывал, не передать ли цифры Перси, но решил этого не делать. Это увеличило бы для нее угрозу ареста, и потом, ее нетренированная память может и не удержать информацию, даже если задействовать ее подсознание путем наркосинтеза.) Но еще неизвестно, как поступит Энрикес. Адмирал, конечно, не робот и передаст информацию на Терру так или иначе. Но он способен выдать Флэндри. И вряд ли пошлет на разведку корабль, чтобы проверить и убедиться, без распоряжения свыше. Тем более что он получил директиву Хауксберга и приказ не предпринимать никаких мер по эскалации, кроме как в ответ на мерсейские действия.

Так что этот план в лучшем случае обрекает на проволочку, которую враг использует на благо себе. И очень вероятно, что Брехдан Железный Рок узнает, как обстоят дела. Макс Абрамс (жив ли ты еще, отец мой?) говорил: «Что нужно противнику — так это знать, что знаешь ты». И, наконец, Доминик Флэндри не желает больше быть чьей-то пешкой, черт подери!

Он открыл люк. Коридор был пуст. Из кубрика неслась нечеловеческая музыка. Капитан Бруммельман не спешил начинать снижение, и экипаж пользовался случаем передохнуть.

Флэндри