Глянула мимолетно на матушку Фарци — на ее бледных запудренных щеках появились красные пятна, которые не мог скрыть макияж. Давление у нее скачет что ли?

— А вы не так просты, — пробурчала женщина.

И замолчала, ожидая опять от меня вопросов. Я дочитала до конца абзаца и глянула на время на больших башенных часах на здании неподалеку.

— Спасибо за разговор, было очень приятно познакомиться, мне пора возвращаться на работу, — захлопнув книгу, я поднялась со скамейки.

— Стой! — аристократическая сдержанность все же изменила ей, и госпожа Фарци схватила меня за запястье. Я покорно замерла, с вопросом глядя на собеседницу. — Это ты сделала? Это действительно ты отвадила моего мальчика от этой пиявки, от суккубши Дианы? Я ее столько просила, деньги сулила, а она никак не соглашалась от него отстать! И он не соглашался ни за какие подарки… а ты смогла? Как?!

— У меня совершенно не было такой цели, — нахмурилась я. — Если вы волнуетесь об этом, то сразу скажу, что я не имею с вашим сыном никаких отношений и иметь не собираюсь. Он просто познакомился с женщиной, которая ему показалась более привлекательной, чем все суккубы вместе взятые.

На лице женщины появилась расчетливая улыбка:

— Я знаю, что это ты его познакомила. У тебя есть какие-то странные способности, сплетни уже по всему отделению ходят.

Глава 39

— Я знаю, что это ты его познакомила. У тебя есть какие-то странные способности, сплетни уже по всему отделению ходят.

— Вы за мной следите? — нахмурилась я, впрочем, ответ был очевиден — не за мной, а за сыном.

— Ты можешь сделать так, чтобы он бросил свою новую пассию и влюбился в Лиззи Ларкенроуз? Это чудесная девочка, она была бы прекрасной парой моему сыну! Она вежливая, нежная, покладистая… я заплачу любые деньги! — женщина судорожно открыла ридикюль, и продемонстрировала мне пачку крупных ассигнаций, я не зарабатывала в архиве за год даже на одну такую бумажку.

— Вы ошибаетесь, — я хотела уйти, но опять была поймана за руку.

— Не отказывайся так опрометчиво, не торопись. Сколько эта стерва тебе заплатила, чтобы захомутать моего мальчика?

— Нисколько, у меня и в мыслях ничего подобного не было!

— Ты подумай, лучше тебе со мной дружить. Я ведь могу тебе обеспечить и поток богатых клиентов, и защиту. А вот если ты не будешь слушаться, я ведь могу и заявление написать в ваше же отделение полиции.

— На что?! — ахнула я.

— На приворот, конечно. Не знаю, что за заклятье ты использовала…

— Но хотите использовать его тоже, — закончила я за нее и рассмеялась.

Госпожа Фарци посмотрела на меня, сощурившись, а потом бросила:

— Почему бы и нет!

— Потому что нет никакого приворота. Можете проверять, хоть с ног до головы обпроверяйтесь, — я развела руки, показывая свою беззащитность. — Я не применяла магию суккуба ни к вашему сыну, ни к другим, к отношениям которых я причастна. И хочу вам посоветовать по-дружески, в стиле доверительного общения, которое между нами сложилось: оставьте сына в покое и не лезьте в его жизнь, пока окончательно не разрушили свои с ним отношения.

— Как ты смеешь! — ахнула госпожа Фарци. — Ты мне угрожаешь?!

Я отошла на пару шагов:

— Я не угрожаю вам, не пытаюсь проклясть, отворотить от вас сына или что вы там еще придумали. И приворотами тоже не занимаюсь. Единственное, что я сделала — это указала нескольким людям на девушек, которые им лучше всего подходят. Истинная пара, быть может, вы слышали о таком?

— Это же бред, сказочка для дурачков! — возмутилась женщина.

— Вас сейчас куда больше должны беспокоить отношения с будущей невесткой. Быть может, вы ее даже помните: несчастная учительница, которой вы когда-то сломали жизнь за то, что ваш драгоценный сынок умудрился в нее влюбиться.

— Не может быть! — она отшатнулась.

— А, то есть этого ваши разведчики вам не успели доложить? Так вот, советую вам не вмешиваться в эти отношения. Повторюсь, я помогаю только парам, которые подходят друг другу энергетически. Попросту говоря, истинные пары. И такую пару вашего сына вы пытались уничтожить.

— Ты врешь! Это глупости! Выдумка!

— Главное — что ваш сын в это верит, — бросила я и, развернувшись, зашагала к выходу из парка.

— Я найду на тебя управу! Ты слышишь! Я буду жаловаться! — долго еще доносилось мне вслед, но мне оставалось только тяжело вздыхать.

На рабочее место я вернулась даже раньше, чем рассчитывала, и опять принялась за опись и сортировку материалов дел, стараясь не вчитываться в описания преступлений. Честно сказать, мне было бы легче жить, не знай я многих подробностей о местных нравах.

— Ну, где ты пропала, я уже трижды заходил, а тебя все нет и нет! — Ренслир появился в Архиве минут через пять после моего прихода.

— Обедала, — растерялась я. — А что случилось?

— Я нашел его, — прошептал следователь, понизив голос.

— Что?!

— Я нашел его. Мне не дали доступ к банковским документам, их защищает банковская тайна, но, обойдя с десяток разных кабинетах в полицейском и финансовом управлениях, я смог получить разрешение на то, чтобы запросить хотя бы список клиентов, с которыми работала Анна. Твой приятель Томас, к счастью, не стал затягивать и выдал максимум информации в рамках моего разрешения. Родственники погибшей тоже сопротивлялись, но я смог найти информацию через ее младшего брата и подруг. И, сопоставив списки, вышел на одно имя.

Он сделал театральную паузу, а я аж на стуле подпрыгнула от нетерпения:

— Ну же! Не томи!

— Майкл Донован.

Я замерла, пытаясь хоть что-то припомнить, связанное с этим именем, но ничего не было, пустота.

— Я должна его знать? — растерянно спросила я.

Ренслир отрицательно покачал головой:

— Помощник управляющего в одном из престижнейших ресторанов города, частенько именно он по утрам вызывался отвозить выручку в банк, особенно пока там работала Анна. Совершенно ничем не выдающаяся личность, никаких скандалов и странностей. Просто образцово-показательный гражданин.

— А портрет? — насторожилась я.

— Похож, как две капли воды. Только пару месяцев назад он сбрил усы.

— А Агния? Агния его узнала?

— К сожалению, ее показаний будет недостаточно, чтобы посадить его за преступления. Нужны доказательства.

— Ткань?

— Аура здания, где он сейчас проживает, не сходится с той, что мы взяли с улик.

Я удивленно открывала-закрывала рот. Мне-то казалось, что главное, как в детективах, понять, кто же преступник. А на деле главное — доказать, что это сделал он.