это не так бросается в глаза.

Телефонные номера, записанные на подставках для пивных кружек, передаются через барную стойку. Перед закрытием паба надравшиеся дамочки делают откровенные предложения. Шепчущиеся и хихикающие группы, от которых разит цветочным запахом духов «Джо Малон», входят и сразу же выбирают столики, откуда лучше всего видно. Нас с Китти постоянно спрашивают: «Кто это?», «Он холостой?» Когда они получают отрицательный ответ на вопрос: «Этот темноволосый парень работает сегодня вечером?» – у них вытягиваются лица.

Если Лукас и замечает это, то не подает виду. Он замкнут и серьезен, и знаки внимания отскакивают от него. Когда его спрашивают напрямую, он пожимает плечами, улыбается и отфутболивает вопросы. «У меня недостаточно свободного времени. Вам повторить заказ?»

Сегодня он разжег огонь в камине в дальнем конце бара, предварительно отодрав со стены старую ликторскую связку. Он занимается этой мужской работой, закатав рукава и выпачкавшись в саже. Я всего этого не замечаю.

Чего нельзя сказать о двух дамочках тридцати с лишним лет, сидящих за столиком. Держу пари, они исподтишка фотографируют Лукаса. В интернете теперь полно его фотографий, но он совершенно этого не замечает. Я сочувствую, поскольку меня не раз щипали за зад противные старые типы.

Идет последний час смены в середине недели. Лукас снова появляется, приняв душ наверху, с влажными волосами. Он открывает бутылку и пьет пиво.

Затем говорит, кивнув в сторону афиши «Поделись своим позором»:

– Были какие-нибудь вести от смеющегося мальчика после субботы? – Он делает паузу. – Скажи, если я сую нос не в свое дело.

Сразу же смутившись, я бормочу: «О нет, слава богу». Значит, Лукас думал обо мне. Не знаю, хорошо это или плохо. На следующий день после той субботы мои друзья обрушивали на меня поток сообщений под девизом «ПОШЛИ ЕГО НА ХРЕН» и обрывали телефон. Джо сказала: «А я-то думала, что у меня проблемы с Филом». Эстер позвонила, чтобы заявить в своем типичном стиле: «Умеешь ты их выбирать, Гог». Но потом добавила уже мягче: «Дай мне знать, если захочешь об этом поговорить. Никто не смеет так обращаться с моей сестрой». Я ценю это, даже если сестра не совсем права.

Оглушительное молчание от Робина. Я скорее надеюсь, нежели верю, что это навсегда.

– Мне не хочется лезть не в свое дело, но он не очень мне нравится, – говорит Лукас.

– Ха, тут ты не одинок.

Лукас молчит, ожидая продолжения. Я сознаю, что это дружеский жест, а возможно, и попытка получше меня узнать.

– Еще раз спасибо, что так быстро выставил его, – говорю я. – Он коварный. Делает гадости якобы по легкомыслию. Играет на чем угодно, чтобы вызвать смех. Даже когда результаты этой игры вовсе не смешны для других. Комики, знаешь ли.

Лукас явно расслабляется и говорит:

– Да, это полностью совпадает с моим мнением. Я сказал Деву, что это была демонстрация силы, замаскированная под объяснение в любви. Он обсуждал твою личную жизнь у тебя на работе. Это был акт агрессии.

Я энергично киваю, хотя мне не по себе при мысли о том, что славный Дев тоже услышал об этом дерьмовом представлении. Дев вернулся из Ирландии в понедельник и сейчас ремонтирует кухонное оборудование. Поэтому в баре только мы с Лукасом.

– Да, – соглашаюсь я. – Цель заключалась не в том, чтобы вернуть меня. Целью было одержать победу.

Твоя личная жизнь. Меня бросает в жар. Робин рассказал при всех, как я застукала его с Лу. Наверное, Лукас думает, что моя жизнь – пожар в мусорном баке на пустыре.

Мне невыносима мысль, что он стал свидетелем речи Робина. Но я благодарна за то, что серьезный, взрослый человек тратит время на то, чтобы сформировать свое мнение, а не делает распространенный вывод, что я сама виновата.

– Я не хочу тебя пугать, но, по-моему, он не из тех, кто сдается, – говорит Лукас. – Если у него имеется что-то личное, что, по его мнению, он может использовать против тебя… Тогда опереди его и пригрози судебным иском или бейсбольной битой.

Я подозреваю, что Лукас имеет в виду фотографии с обнаженкой. Он отводит взгляд и начинает возиться с Китом. Наблюдая, как он упорно избегает встречаться со мной взглядом, я убеждаюсь, что он имел в виду месть с помощью порно. Слава богу, мы с Робином не в том возрасте, да и я слишком стыдлива для таких фото.

А еще я всегда знала, что Робин очень небрежен – если кто-нибудь случайно выложил бы фото моей задницы в кружевном белье в группе «Парни идут по Пеннинской туристической тропе», то это был Робин.

– Нет, никакой обнаженной натуры, слава богу. Я не любительница того, что называют «белфи».

Лукас морщится:

– Я даже не знаю это слово, так что не стану больше спрашивать.

Поколебавшись, я осведомляюсь:

– А это правда насчет штрафа за съемку фильма? Когда ты заставил его агента стереть видео?

– О нет. Это частная собственность, но она открыта для посещений. Поэтому он был в своем праве. Но я подумал, что ты бы предпочла, чтобы не осталось записи.

– Ха-ха! Но ты казался таким уверенным!

– Так можно заставить кого угодно поверить чему угодно.

Я искренне благодарю Лукаса, и к моей благодарности примешивается легкое благоговение. Но у меня возникает вопрос: уж не заставляли ли меня аналогичным образом поверить во что угодно?

* * *

– Довольно! Я не могу выполнять свою работу в этих условиях! – говорит Девлин под мелодии Эда Ширана.

Ушел последний посетитель, и Дев покинул кухню. Мы занимаемся уборкой. Он исчезает, чтобы поменять музыку, и теперь гремит «Моя сладкая беби» в исполнении «Guns & Roses». Децибелы бьют по барабанным перепонкам.

Мы с Девом отлично ладим. У нас прекрасная совместимость, и мы оба понимаем, что не следует ныть и дуться. Если нужно сделать черную работу, заканчивай с ней побыстрее. А будешь скулить – станет только хуже.

– Сунь в холодильник мой любимый фрукт! – кричит мне Дев, когда я убираю туда гарниры. Он бросает мне сицилийский королек.

Поймав апельсин, я кладу его на стойку.

– Это было легко. В следующий раз бросок через руку.

Я знаю, что Лукас наблюдает за мной. Сначала он смотрел на мобильник, а теперь на меня. У меня бегают мурашки по коже.

Дев бросает следующий апельсин, и я ловлю его в броске.

– О, ты молодец. Дай-ка угадаю: ты всегда была центровой в нетболе?[76]

Я смеюсь. Снова бросок. И снова ловлю.

– Ладно, я пошел, а вы двое продолжайте развлекаться, – говорит Лукас