Эрик же выглядел как обычно, только чуть здоровее. Его вампирические темные круги под глазами наконец пропали. Небось, выспался. Сложно было сказать, что Кирану не понравилось в увиденном. Но что-то здесь было не так.

Внезапно Эрик поднял мрачный взгляд, но, узнав его, приветственно улыбнулся. Ханна обернулась следом, но при виде Кирана по ее лицу почему-то пробежала секундная паника.

–Ого! Встречи-встречи!– весело произнес Эрик.

–Киран?– тихо спросила Ханна.– А что ты тут…

–Может, вылезешь из своего куста да к нам?– спросил Эрик, всматриваясь в него исподлобья.

Предложение определенно имело смысл. Киран пересел к ним, и они обменялись с Ханной сконфуженными улыбками. Она словно втянулась в раковину и погасла. Как будто ее другая личность открывалась только перед Эриком.

–Так вы знакомы,– с интересом протянул тот.

–Да, Ханна спасла меня от… тех отморозков,– расплывчато сказал Киран, но Эрик прекрасно понял, кого тот имел в виду.– Как ты?

–Хорошо,– кивнула она.

–Раз вы знакомы, я разбавлю вашу неловкость – вы оба жертвы Морфея,– пояснил Эрик.– Поэтому и оказались здесь.

Киран перевел на Ханну ошеломленный взгляд, и, судя по всему, ее эта новость поразила не меньше. Но Эрик однозначно облегчил им жизнь, озвучив истинную причину. Теперь они все могли говорить откровенно.

–Как такое произошло?– обратилась она к Кирану.

Пришлось в очередной раз рассказать, что он надышался парами Морфея, а Ханна, оказывается, получила подарочек через пересаженное сердце.

–Интересно, сколько вас таких еще по Фледлунду бродит,– хмыкнул Эрик.– Я будто только и делаю, что подтираю за отцом… Так, ладно, мне пора. Увидимся еще!

Он махнул им обоим, чуть задержав взгляд на Ханне, и скрылся за раздвижными дверями. Киран с Ханной уставились друг на друга, как будто каждого поймали с поличным. И обоим не удавалось понять, откуда возникло это замешательство.

–Так тебя тоже исследуют,– наконец нарушила она тишину.

Киран кивнул, отмечая, как что-то в ней на глазах размывается, точно сырая акварель. Ее взгляд блуждал по залу, ей явно было отчего-то некомфортно.

–Да. Ты говорила с Рудяком?– спросил он.

–Познакомились недавно. До сих пор ушам не верю.

Столовая тем временем пустела, и Кирану тоже надо было идти, но он медлил.

–Ну, и как ощущения?– иронично спросил он.– Меня выстирали, а у тебя-то что?

Она чуть натянуто улыбнулась, но в ответ на его откровенность все же сделала встречное признание:

–Помнишь, я рассказывала, что меня мучают сны? Я еще тогда пришла к тебе в лавку и разревелась, как дура…

–Помню, конечно,– ответил Киран.

–Ну… вот, они и не были моими. Скажем так, это все пришло из-за нового сердца. Не знаю, как это работает, но я тут. Под их лупой.

–То есть… это были сны твоего донора?– сощурился Киран.

–Не совсем. Долгая история,– сообщила она извиняющимся тоном.

–А с Эриком вы откуда знакомы?

–А вы?– тут же отразила она его вопрос.

С ней явно что-то произошло. Сквозь ее короткие фразы читалось недоверие. Конечно, они не общались близко, но все это на нее не походило.

–Мы друзья. Наверное,– пожал плечами Киран.– Он мне помог с разными вещами и в итоге заподозрил истинные причины моей амнезии.

–Надо же,– протянула она.– Неожиданно. А мы с ним, в общем-то, случайно познакомились. Во мне сердце его девушки.

Взгляд Кирана остановился. В голове всплыл образ Эрика, в болезненном упоении выводящего строки японской песенки.

«Слов „спасибо“ и „я люблю тебя“ недостаточно, но позволь хотя бы сказать, что я счастлив…»

Подоплека его интереса к Ханне показалась очевидной. Почему-то Эрик был единственным человеком, которого Киран очень хорошо чувствовал и понимал о нем что-то невыразимое. Но что об этом думала сама Ханна? И дураку стало бы ясно, что она влюблена в Фергюсона какой-то фатальной подростковой любовью. Выражение ее лица, когда их глаза встречались, было красноречивее любых слов.

«Будто ты что-то понимаешь в сердечных делах!» – насмешливо оборвал он самого себя.

–И что… Морфей может передавать тебе мысли мертвого? Или его сны?– с сомнением спросил он.

На это Ханна развела руками.

–Никто здесь, по-моему, не понимает, что он может. Я столько историй наслушалась и молюсь только, чтобы они не запустили этот препарат в продажу.

–Да уж.

–Что же… Было приятно с тобой повидаться.– Она еле заметно улыбнулась ему и поднялась.– У меня через пять минут еще одно обследование.

–Пока.

Киран еще посидел, пребывая в своих мыслях. Что вообще происходит в этом городе? Мертвые говорили сквозь трансплантированные сердца, по улицам слонялся наемник без памяти, а в земле разрастался неизученный, опасный наркотик. И след «ФЕМА» отпечатался на изнанке всех этих происшествий.

К трем часам дня его наконец отпустили и вручили заранее оговоренную сумму наличными – десять тысяч евро. И никаких вопросов или косых взглядов.

«Интересно, как они списывают эти расходы в бухгалтерии?» – мельком подумал он, но это уже была не его проблема.

До требуемой ему суммы нужно было прийти еще раз, и он сразу назначил следующую встречу.

«А затем пора отсюда исчезнуть…» – размышлял он.

Желание покинуть Фледлунд вдруг стало неимоверным. Эта тяга звала его дальше, и он даже не мог представить куда. Или же дело было в воздухе: недавний снегопад обернулся реками, и впервые запахло весной.

«Меня как будто где-то ждут…» – почему-то подумал он.

За Фледлундом есть некое место – и небо там чище, и цвета ярче, и кто-то зовет его по имени и настойчиво просит вернуться. Он стоял на остановке, невидяще всматриваясь в розоватые облака, и не мог перестать вслушиваться в окружающий мир.

«Твое место не здесь…» – читалось в ветре.

* * *

Эрик объявился, как всегда, неожиданно: под вечер колокольчик у входа звякнул, и на пороге магазина нарисовалась знакомая высокая фигура, закованная в узкое черное пальто. Киран уже убирался и клиентов больше не ждал. Коротко поздоровавшись, Эрик сразу спросил:

–Польза хоть есть от этих обследований?

–Да черт его знает.– Киран отставил швабру и прислонился к перилам лестницы.– У меня сейчас только одна цель – закрыть долг Пчеловоду.

–Не боишься, что он и дальше будет тянуть из тебя деньги?

Об этом Киран уже думал. От таких ублюдков можно было ожидать всего. Странно только, что он считал себя лучше них…