— Малыш, я тоже тебя люблю, прошу, не надо так… — он осторожно провел большим пальцем по ее щеке, стирая одинокую слезинку.

— Любовь? Да какая в бездну любовь! — она невесело рассмеялась. — Когда хочется заскулить, свернуться у чужих ног, это не любовь! Это издевательство над самой собой! Я ненавижу это. Оно сильнее меня, оно подчиняет, изменяет, выворачивает наизнанку.

Смех вдруг стал всхлипами, Азар попытался обнять Аниту, но та отшатнулась от него.

— Малыш, это связь истинной пары. Ты же знала, что так может быть. Это ведь хорошо, разве нет? Значит, что мы подходим друг другу… — уговаривал он. — Я тоже это чувствую, но…

— Вот именно — «но»! На тебя это тоже действует, но не так! Ты разве не замечаешь, каким агрессивным иногда становишься? Я перестаю узнавать тебя.

— Я это контролирую.

— Ты уверен? Вчера я просила, я умоляла тебя остановиться, а ты даже не слышал меня. Ты буквально стал зверем, даже без оборота!

Он напрягся, не понимая, о чем говорит девушка. Вчерашняя ночь не была первой их ночью, и они оба хотели то, что случилось. И он не помнил, чтобы она просила, о чем-то, кроме «не останавливайся». И тем не менее червячок сомнений начал медленно грызть изнутри. Так ли все было, как он помнит? Кажется, он действительно на какой-то момент отдался инстинктам…

Она вскочила с кресла и начала ходить взад-вперед по комнате. Глаза ее лихорадочно бегали, ни на чем не задерживаясь, но на него она не смотрела.

— Я так больше не могу, Азар. Еще чуть-чуть, и я потеряю себя. Эта дурацкая связь сильнее с каждым днем. Я не хочу жить так все время! Не хочу трястись от страха перед тобой, если вдруг сделаю что-то не то, не хочу сходить с ума от ревности, если ты случайно посмотришь на другую. Это разъедает душу. Это не любовь, понимаешь? Это одержимость!

— И что ты предлагаешь? — его голос был холодным, спокойным, внутри он уже понял, к чему она клонит. Зверь словно встал на дыбы, готовый рвать и метать, защищая свое.

Анита замерла посреди комнаты, тяжело дыша, и тихо-тихо прошептала:

— Давай расстанемся.

Раньше от воспоминаний о былом сжималось и предательски ныло сердце. Сейчас же осталась лишь легкая светлая грусть. Три года назад Азар не понял Аниту. Да, он ее отпустил, наступая себе на горло, вырвал ее с кровью из своего сердца, но так и не понял, в чем оказался виноват, почему она не захотела остаться с ним.

А сейчас, спустя столько времени, встретил Даниилу, и до него наконец дошло. И то, что говорила Анита, и то, что отношения между двумя не обязательно должны быть удушающими, сводящими с ума и лишающими контроля.

Анита хотела независимости, мечтала уехать. А еще она мечтала изменить этот мир. Оборотницы в республике хоть и обладали куда большими правами, чем человеческие женщины, но все равно находились под властью мужчин. Сначала это была власть отца, а затем мужа.

Тогда Азар предложил ей фиктивный брак, если уж она не хотела настоящий. Родители девушки ни за что не отпустили бы дочь за границу, а он бы мог сделать ей нужные документы.

«Если я выйду за тебя, то уехать точно не решусь… я слишком люблю тебя, — он до сих пор помнил, как она грустно качала головой, глядя на него светлыми глазами, отказывая даже в попытках помочь ей бежать. — Ты разве не понимаешь, что между нами не может быть фиктивного брака? Это все закончится тем, что помешательство вспыхнет с новой силой. Да и тебе важна репутация в бизнесе…»

От своих планов оборотница не отступилась. Вот только на место спасителя выбрала не его, а Георга.

Азар даже был на их скромной свадьбе. Спустя три года от того дня в памяти осталось лишь простое белое платье, которое было в тот день на Аните.

Как вернулся домой, он не помнил. Явно перебрал на том вечере. Кажется, он так и не прибил «счастливого жениха», сияющего, как луна в полнолуние. Хотя свернуть ему шею хотелось неимоверно. Единственное, что остановило — взгляд Аниты, направленный на него. Выцветший от не пролившихся слез.

Вся последующая неделя прошла как в тумане. Загул, начавшийся на свадьбе, продолжился. Азару казалось, что он потерял смысл жизни. Еда стала пресной и тухлой, напитки безвкусными…

* * *

Даниила вернулась раньше, чем предполагал. Туго собранные утром в длинный высокий хвост волосы чуть растрепались и теперь пушились, как перышки нахохлившегося воробушка. Очень храброго воробушка.

Серые глаза блестели от нетерпения. Она явно хотела многое ему рассказать. В руках были зажаты документы.

Едва она вошла, он обнял ее, подхватил на руки и приподнял. Бумаги полетели на пол.

— Осторожнее, там дого… — она не договорила, слова утонули в трепетном поцелуе, которого Азар жаждал целый день.

Он с наслаждением вдохнул запах ее волос и только после этого поставил на место.

— А теперь рассказывай.

— Куча документов ждет моей подписи, я понятия не имею, какие можно подписывать, а какие нет.

— Не переживай, разберем каждый, и я объясню что к чему, — он проворно поднял с пола бумаги, на ходу начиная просматривать. — Пойдем в гостиную, там будет удобнее.

— Ладно бы только это! — Даниила явно нервничала. — Твой кузен пытался заставить меня подписать какое-то согласие. Я еле отбилась!

— Что за согласие?

Азар приобнял девушку за талию, утягивая в гостиную, подальше от окон. Никто не знал, что он тут, но все равно лучше быть бдительным.

— Это был пригласительный на мероприятие в академии, в которой я училась. Хотят выставить меня в качестве идола для тамошних девочек. Мол, смотрите, отучитесь, как она, уморите своих мужиков — и заживёте счастливо. По крайней мере, другого смысла моего там присутствия я не вижу…

Не удержавшись, оборотень прыснул, ярко представляя свою невесту в траурном одеянии на сцене, бойко вещающей перед толпой студенток.

В гостиной он усадил Даниилу себе на колени:

— Вот тут смотри: хотят получить от тебя согласие на разработку месторождения, однако разрешительных бумаг от соответствующего комитета не приложено. Значит, скорее всего, их попросту нет. В случае проблем с законом ответственность ляжет на лицо, инициировавшее незаконную разработку… — он не удержался и поцеловал бьющуюся у основания ее шеи жилку. — А вот тут просят подписать договор на закупку оборудования. С виду все хорошо и правильно, но для такого договора обычно не нужна подпись председателя совета директоров. Это слишком мелко. Есть доверенность на подпись у профильного отдела, который занимается закупками. Предположу, что если позвонить в отдел — окажется, что они о таком договоре даже не слышали, и оборудование это им не нужно. А договор липовый, только для того, чтобы финансовый отдел провел платежи по указанным реквизитам… Ты меня не слушаешь.

Он отложил бумаги в сторону и развернул девушку лицом к себе.