— А где патроны? — спросил он инструктора.

Тот вместо ответа взглядом указал на канавку с испражнениями. Хорст поначалу решил, что это шутка, но тут обратил внимание на то, что рука лежавшего по соседству стрелка была по локоть в чем-то липком и грязном.

Зажмурившись, он решился и сунул руку в вонючую массу. Под пальцами оказалось что-то скользкое и мягкое. Он продолжил поиски. Наконец ощутил твердое. Камень? Нет, похоже, гильза. Вынув руку и стряхнув жижу, он облегченно вздохнул. Это был патрон. Но только один.

— Сколько выстрелов? — с надеждой спросил он инструктора.

На чудо он не надеялся, но… Вдруг и одного хватит?

— Как обычно. Три пробных, пять зачетных. Если не хочешь, не стреляй, — добавил тот безразличным гоном.

Хорста передернуло, но он пересилил себя и, стиснув зубы, снова полез в жидкое дерьмо… Отстрелялся он тоже весьма неплохо. А с учетом специфики, так просто отлично. Пробные выстрелы занизил, зато три зачетных пули положил точно в десятку, две остальных легли хуже — девятка и семерка.

— Молодец, что все восемь выловил, — одобрил инструктор. — Если бы ограничился только пятью зачетными, результат бы не засчитали.

«Интересно, а на хрена мне вообще какой-то результат? — раздумывал Хорст, яростно отмывая руки. — Может, они тут и дипломы об окончании собираются вручать»?

Отмывшись и подозрительно обнюхав напоследок руки до локтя, Хорст шагнул на огороженный канатами ринг. То ли Вадим подсуетился, то ли Хорст не совсем разумно распределил свои силы, но любимое занятие — поединок — давался ему сейчас с большим трудом. К тому же пятеро последовательно сменяющихся противников — это вам, конечно, не тридцать мордоворотов, насилу одолевших старого Тараса Бульбу, но и не хрен собачий.

Троих противников Хорст одолел более или менее легко. На четвертом он практически сдох. Вяло отбивался, отступая к канатам и думая лишь о том, чтобы не дать зажать себя в угол. Если бы соперник, поверив в свою полную победу и расслабившись, не раскрылся, Хорст наверняка не дотянул бы до конца боя. Но противник шагнул вперед и отвел правую руку для удара. Его вытянутая вперед левая при этом опустилась, открыв затянутое черной маской лицо.

Хорст сам не понял, как отреагировал. Ударом левой снизу он приподнял вражеский подбородок и тотчас провел боковой справа. Противник поплыл в сторону, и тут Хорст добил его сокрушительным ударом колена в печень.

Глядя, как тот укладывается на полу ринга, Хорст поймал себя на ужасной мысли.

«Мне звездец, сейчас я упаду рядом», — вдруг точно определил он.

И тут через канаты полез последний, пятый поединщик. Даже не разглядев под маской его лица, по одним только кулакам размером с ведерко, Хорст безошибочно узнал Дыню. При виде старого друга Хорст вдруг ощутил невероятный, прямо-таки нечеловеческий прилив сил.

Он не помнил, как провел последний бой. Позже Эрик рассказал ему, что у зрителей создалось впечатление, будто на Дыню налетел трамвай или тайфун, прокатился через него и умчался дальше.

Хорст очнулся, когда почувствовал, что его обнимают крепкие руки, и услышал со всех сторон поздравления. В числе немногих он выдержал испытание. Ему внезапно показалось, что рядом с ним стоит и крепко жмет его руку старый и надежный друг Витас.

Хорст взмахом головы стряхнул наваждение. Рядом стоял Эрик Рыжий, его новый друг и соратник по не совсем еще понятной организации. Но Хорст не торопился. Он знал — всему свое время. Ни дипломов, ни удостоверений победителям здесь не выдавали. Но Хорст не сомневался в том, что за их подготовкой внимательно наблюдал хозяин лагеря. И что встреча с ним еще впереди.

Наступила последняя ночь в лагере. Утром автобусом всех должны были отвезти обратно в Москву. Перед самым сигналом к отбою к Хорсту снова подошел неизвестный и чуть ли не слово в слово повторил приглашение к забору. Хорст не на шутку рассердился. Он одной рукой сгреб гонца за шиворот, а другой задрал его маску. Нет, лицо парня было Хорсту незнакомо.

— Кто звал? Колись, а то раздавлю как жука! — пообещал Хорст.

— Не знаю, девка какая-то, — проблеял тот.

Девка?! Гонец, похоже, не врал. Хорст вспыхнул. А вдруг Машка?! Пришла к нему… Что-то случилось, и ей нужно помочь… На всякий случай Хорст не стал предупреждать Эрика и направился к забору со всеми предосторожностями. Фигуру возле пролома он заметил издалека. Но теперь он не пошел прямо к ней, а углубился в заросли и сделал большой круг.

При этом время от времени он останавливался и прислушивался. Но кроме него и того, кто его ждал, вокруг не было ни души.

Хорст давно догадался, что в прошлый раз никакой Ботаник его к забору не вызывал. Он также догадывался, кому мешает спокойно жить. Но сказать с уверенностью, а тем более, доказать свои подозрения, пока не мог. Быть может, новая встреча прольет свет на темную историю?

Хорст приблизился к одиноко темневшей фигуре вовсе не с той стороны, откуда его ждали, а с противоположной.

— Что надо? — резко спросил он.

Фигура вздрогнула и обернулась. Это была Татьянка.

— Ты?! — Хорст изумился и расстроился, но постарался себя не выдать. — Что ты тут делаешь?

— Я приехала тебя предупредить, — торопливо начала она без всяких предисловий. — Игнат предатель. Не знаю, кому он стучит, но он — засланный казачок. В той драке он не участвовал, а прятался. Причем с той стороны, откуда менты не подъезжали. Как будто знал, что они приедут.

— Там, где не было ментов, пытался спрятаться Миха Архангел, — припомнил Хорст. — Думаешь, Игнат его мог завалить?

Татьянка с сомнением покачала головой.

— Это вряд ли. Он для этого слишком большой трус. За него все делает дебил Дыня. И вот что самое главное… Игнат и Дыня слишком часто общаются со Шварцем. Шварц в опасности, его надо предупредить. Ваньша что-то знает, но боится говорить.

Хорст задумался. Он и сам давно хотел выяснить у Шварца напрямую, какие у того общие дела с Игнатом и Дыней.

— Что ты предлагаешь? — спросил он Татьянку.

— Давай устроим им всем очную ставку — Игнату, Ваньше, Шварцу. Вот только Дыня припрется…

— Дыню я беру на себя, — отрезал Крюков. — Значит, так и сделаем. Завтра мы, наверное, вернемся в Москву. Там и обсудим все в подробностях. А как ты добираться будешь?

— Автостопом, как и сюда приехала. Обо мне не беспокойся, я вооружена и очень опасна!

Татьянка сделала на прощанье Хорсту ручкой и потопала в черноту леса. Похоже, она