Он и сам был на грани. Дышал тяжело, тело налито мышцами, а глаза – два темных океана с бушующим внутри ураганом пока ещё контролируемого желания, ожидавшего момента, когда опытный хозяин спустит его с цепи.

Это стало той точкой отсчёта, после которой у нас обоих снесло крышу.

Не помню, как оказались на широкой кровати, но сильное тело, пылающее под моими руками, не забуду никогда. Егор сорвал платье, устав бороться с многочисленными пуговицами и с ходу припал губами к возбужденно-торчащим соскам.

Я потеряла стыд, постанывая на весь номер. Открыто. Не таясь. Я так долго об этом мечтала. Его запах, вкус, порой мягкие, порой напористые губы, покалывающий подбородок, грубые и в то же время нежные руки – всё отдавалось во мне мириадами микро оргазмов, балансирующих на грани с реальностью и эйфорией. Он покорял, подавлял, заставлял умолять, шептать приглушенно его имя и изнывать… изнывать от сладкой, мучительной пытки. 

Расстегнула до конца рубашку, стащила её с широких плеч, оголяя взору подрагивающие от нетерпения кубики пресса, обвела их пальцем и медленно, не спеша, прочертила дорожку ниже, ещё ниже, пока не встретилась с твердой плотью под тканью.

Егор перехватил мою руку, отведя в сторону.

— Только не говори, что тебе не хочется, — вернула руку обратно и потянула резинку трусов, выпуская поблескивающую головку, успевшую выделить мутную каплю смазки.

Егор судорожно сглотнул, притягивая к себе, на уровень затуманенных глаз. Что-то мягкое, необычное промелькнуло на его лице. Нежное. Ласкающее. От чего сердце рухнуло вниз, а потом взметнулось в высь. Таким взглядом на меня ещё никто не смотрел. 

—  Хочется… — прошептал, направляя мою руку на подрагивающий член. — Ты даже не  представляешь, насколько.

Я осторожно сжала его, потом поиграла налившимися от желания яичками и, разместившись между  ног, лизнула глянцевую кожу.

Обезумела. От запаха и вкуса подрагивающей плоти во рту сошла с ума. Егор застонал, запустив пальцы в мои волосы, и это подхлестнуло к действию: язык принялся выводить замысловатые узоры, не поддаваясь контролю разума. Как же мне нравилось его мощь, набухшие венки под пальцами. Не стесняясь, отдалась примитивному желанию сделать приятно тому, кого признала, определила как «своего мужчину», которому хотелось принадлежать всецело хотя бы на короткий миг.   

— Лида, остановись, — Егор приподнял меня, всматриваясь в одичавшие от желание глаза и потянулся к губам, одновременно приподнимая над собой.

Поцеловал. Медленно. Не жадно. Тягуче и сладостно. Слегка захватывая губы, пока не углубляясь, а только полизывая сверху. От этого испытала больше ощущений, и они были ярче, чем, если бы он просто напористо прижался ко рту. Он ласкал его, оставляя легкое чувство голода и желание взять ещё  больше. Не сдержалась, ответила, не выпуская до сих пор зажатый в руке член и впустила бойкий язык в самые глубины рта, обнимая свободной рукой крепкую шею, дурея от прикосновения курчавой, жесткой поросли волос к своей груди.  Каждое его движение, скольжение, натиск – наркотик для меня. Его вкус – на моих губах и мой – на его.

В какой-то момент Егор опустил меня, но тут же заключил лицо в ладони, прижавшись лбом ко лбу. Дышал рвано.

Это безумие. Самое настоящее безумие, но блин, такое сладкое.

Была похоть, самая настоящая. Была страсть, безудержная, влекущая. Был голод, такой, что плыло перед глазами, а в ушах бешеными толчками отдавалась пульсация сердца. Но… было что-то ещё. Что-то такое, что быстро пронеслось, оставив после себя неизведанное доселе чувство принадлежности друг другу и приятную, заклейменную тяжесть в области солнечного сплетения.

Неожиданно раздавшийся телефонный звонок не прозвучал громогласно. Не заставил вздрогнуть. Я ждала его. В спешке потянулась рукой к брошенному на прикроватную тумбочку сотовому, но Егор удержал, не позволяя отстраниться. 

— Ты куда? Пускай трезвонит.

— Я только посмотрю, вдруг это Вал.

— Подождет.

Если следовать инструкциям Тимура, я вообще должна была незаметно отключить телефон Студинского вместе со своим ещё давным-давно. А потом усыпить бдительность, соблазнив, и так вскружить голову, чтобы выпал из действительности на целые сутки.  

— Лид, ты меня слышишь? Не порть момент.

 — Я быстро.

Сбросила наглую руку, но Егор снова прошелся ею по торчащим соскам, небрежно задевая их слегка шершавой ладонью, и хрипло засмеялся, встретившись с моим гневным взглядом.

Внутри всё оборвалось – на экране действительно отсвечивал номер Дударева. Господи, пускай он просто звонит полюбопытствовать, как прошла выставка. Пожалуйста!!! Ответила на звонок. Вал был взволнован и попросил позвать Егора.

Не прошло и несколько секунд, как Студинский мгновенно изменился в лице, рывком вскочив с кровати.

— С-с*ка-а-а... Это что ещё за хрен?.. Бляяяя, — заметался по комнате, — п*зда ему. А по телефону клялся и божился… Вал, ты только продержись до моего приезда. Лида, — громыхнул так, будто я не рядом, под рукой, а на другом конце города, — немедленно звони в аэропорт. Любые деньги, слышишь, пох** можно и частником, но я должен вылететь в течение часа. Живо!

Я рванула к сумочке за телефоном и дрожащими руками принялась пробивать информацию.

— … да, да… будь на чеку, — продолжал Егор, на ходу натаскивая разбросанную одежду и пакуя чемодан. — Сейчас я позвоню Берднику… Ага… И менты подтянуться. Не лезь на рожон. Ты меня понял? Чтобы холостыми и Вал… Слышишь?..  Наших береги, не дай бог кого-нибудь зацепит… — мимолетный взгляд в мою сторону, то ли обвиняющий, то ли с благодарностью. — Так… я сам разберусь. Твое дело удержать завод до моего возвращения.

Я видела, как играли его скулы, как сжимались кулаки. Так противно стало на душе, до волчьего воя просто.  

— Что случилось? — не думала, что я такая хорошая актриса, но и не спросить не могла.

— Что там с билетами? — вопросом на вопрос. А сам уже полностью одет. Одна я расхристанная, с оголенной грудью да зацелованными губами.

— Есть. Но прямого рейса нет, придется сделать две пересадки.

— Это всё херня. Собирайся. Я жду внизу. У тебя пятнадцать минут.

— Егор… — потянулась к нему, удерживая, и пытливо заглянула в горящие решительным огнем глаза.

— Что «Егор»? Завод у меня пытаются отжать, пока я тут х**ней страдаю. Как чувствовал, что не стоит уезжать.

— Кто?

— Некий Бандурко. Прикинь, впервые слышу о таком. Бл*дь, по любому подставная рожа.

— Но ты ведь сможешь дать отпор? Сможешь?..

Он отвел мои руки, освобождаясь от цепкой хватки.

—