Шрифт:

-

+

Закладка:

Сделать

Перейти на страницу:

уже «да». Не мучай меня, — и, приоткрыл коробку с шикарным кольцом.

Лида во все глаза уставилась на Егора, отмечая его возбужденное состояние, блестящие голубые глаза, застывшие в ожидании напряженные плечи.

— Не отстанешь?

— Не-а.

— Да!

— Да?..

— Да!!!!

— Дай я тебя поцелую.

И пока он целовал её искусанные губы, в палату вошел Кузьменко.

— Егор Андреевич, ну наконец-то. Полюбуйтесь, какие у вас непослушные девчата.

— Они не непослушные, они верные. Меня ждали, — улыбнулся Егор, незаметно надевая на безымянный палец Матвеевой кольцо с диамантом и не выпуская её руки, перешел к изголовью, освобождая место для кардиолога.

— Так это другое дело, — шутливым тоном протянул Кузьменко, но в отличие от голоса, лицо его выглядело серьёзным и сосредоточенным. Егору это не понравилось. — Ну, что, будем рожать? — посмотрел на Лиду и, дождавшись утвердительного кивка, поднял длинную медицинскую распашонку, оголяя живот. — А вы, Егор Андреевич, держите любимую за руку и на что не отпускайте…

В жизни каждого человека может наступить момент, когда всё, что было прожито до этого, теряет свой смысл. Обнуляется. Делится на «до» и «после». У кого-то – это смерть близкого, родного человека. У кого-то – рождение ребёнка.

Егор считал, что достиг того возраста, когда ничто уже не способно удивить, испугать, растрогать, но… всё когда-то бывает впервые.

Не смог бы тогда сказать, за чью жизнь переживал больше, кого боялся потерять сильнее, потому что счёт шел не на жизнь, а на смерть.

Никогда в своей жизни не молился богу. Не потому, что не веровал. Нет. Просто не приходилось. И в тот момент, когда едва мог удержать сжимавшие его руку пальцы – вспомнил чуть ли не всех святых.

Не считал рождение ребёнка чем-то пустяковым. Он так долго о нем мечтал, что сам напросился участвовать в партнерских родах. Но то, что увидел, что пережил вместе с Лидой, оставило неизгладимый след на всю жизнь. Мало услышать крик своего ребёнка, выстраданного и рожденного в колоссальных муках – нужно увидеть, чего это стоит.

Когда Кузьменко положил на грудь обессиленной Лиды покрытую первородной смазкой девочку, у Егора в горле резко стал ком. Стиснутый кулак свободной руки он прижал к дрожащим губам, а на глазах проступили слёзы. Внутри стало так горячо, так тёрпко, что захотелось кричать на весь мир от самого невероятного, непередаваемого в мире счастья.

Лида плакала и смеялась одновременно, касаясь кончиками пальцев мокрых волос малышки.

— Егор, смотри, какая она красивая.

А он только кивал головой, не в силах произнести хоть слово и мысленно благодарил бога за благополучный исход.

Кузьменко позвал перерезать пуповину и ему стоило невероятных усилий осуществить элементарные движения ножницами, настолько онемела правая рука, удерживающая Лиду. Что для него так и осталось загадкой, так это непонимание того, как у такой хрупкой девушки оказалось столько внутренней силы.

— Поздравляем вас с рождением дочери, — Ян Анатольевич протянул Егору руку, а второй снял маску и вытер ею вспотевший лоб. — Лидочка, ваша беременность ушатала меня в корень. Но скажу от чистого сердца – оно того стоило.

Девушка тихо рассмеялась, наблюдая, как акушерка пересчитывала пальчики на крошечных ручках и ножках. Как прочищали ей носик и ушки. Внутри всё жгло адским огнем, а на душе ощущалась невероятная легкость.

Когда ей снова передали долгожданный подарок, она облегченно выдохнула, освобождаясь от пережитого страха. Ева по-собственнически обхватила ручкой мамину грудь и с помощью акушерки присосалась к соску.

— Кого-то она мне напоминает, — усмехнулся Егор, стоило им ненадолго остаться наедине. Так и не смог оторвать глаз от пухленьких щёчек.

— Не себя случайно? — поддела Лида, чувствуя, как сами собой начали закрываться веки. Вздрогнула, боясь уснуть и пропустить хотя бы минуту из жизни своей малютки.

— Однозначно, — на полном серьёзе произнес Егор, наблюдая, как дочка посасывала грудь.

Подключенные к Лиде приборы громогласно оглушали помещение, напоминая, что находятся здесь не просто так. Сердце сжималось от витающей в воздухе угрозы. Только успокаивающая речь кардиолога смогла прогнать с души притаившийся страх.

Потребовалось немало времени, прежде чем он смог отпустить ситуацию, с облегчением переняв у акушерки спящую Еву. Лида тоже уснула, проиграв в неравном бою с усталостью.

— Доченька-а-а, — прошептал, наклоняясь к умиротворенному личику. Осторожно поцеловал кнопочный носик, боясь поцарапать нежную кожу небритым подбородком. — Я так долго тебя ждал. Вот мы и встретились.

Щемящее, волшебное, ни с чем не сравнимое чувство, накрыло с головой. Его не дано понять тем, кто ни разу не держал на руках собственного ребёнка. В горле засаднило от нахлынувшей нежности. Его дочь. Его частичка.

Пока вдыхал её чистых запах, не сводил глаз со спящей Лиды. Как же ему хотелось обнять её, сжать до хруста костей. Нельзя. Не сейчас. Пускай отдыхает и набирается сил. Позже он поведает ей, как боялся остаться один. Как боялся потерять её.

Его хорошая девочка из микрорайона «Южный». И чем же она так хороша? Будь он проклят, если не скажет, что всем. Всем она хороша. И внешностью, и душой. И своей непосредственностью, и умением смущаться. Она самая лучшая, неповторимая и необыкновенная.

Улыбнулся, удивляясь, насколько порой странной бывает судьба. Ещё недавно его жизнь была простой и понятной, но в то же время лишенной смысла. И в один прекрасный день эта судьба решила поиграть с ним, проверяя на прочность выдержку, установленные принципы, верность. Решила свести его с Лидой наперекор всем событиям, врагам, обидам и показала, что порой для того, чтобы стать счастливым, нужно просто научиться прощать.

Привыкайте счастливыми быть!

Просыпаться с улыбкой лучистой…

И со взглядом, по детскому, чистым,

Привыкайте друг друга любить…

Научитесь плохое не звать,

Предвещая заранее беды…

Вы ведите другие беседы…

Научитесь душой расцветать…

Привыкайте добро замечать

И ценить то, что жизнью даётся…

И за счастьем бежать не придётся…

Будет счастье за вами бежать!