— Молчит! — хмыкнул Лукашин, кривя губы. — Срок ультиматума истекает ровно через час, а они не отвечают — и прут полным ходом к Эдинбургу! Полагаю, европейцы не верят, что мы пойдем на крайние меры. Думают и дальше волокитить. Вот, высадят десант, и тогда уже ответят! Начнут нудные переговоры, будут стращать последствиями… А под шумок займут Эдинбург!

— Ну, это они так думают, — усмехнулся вице-адмирал, — а мы свое слово сдержим… — Он снова сверился с часами. — Ракетная атака начнется ровно через пятьдесят две минуты.

Там же, позже

Время истекло.

Вокруг, от горизонта до горизонта, плескалось холодное Северное море. Ни шотландских берегов, ни кораблей европейской коалиции не видать, но у военного спутника куда больший обзор — ему открывалась вся колышущаяся студеная безмятежность…

С орбиты легко просматривались и русский ОБК, и натовская «Евроармада». Разделенные сотней миль, флотилии сходились…

Первыми воспряли системы наведения ракет П-700 «Гранит» — в их бортовые БЦВМ потекли данные о координатах точки пуска и оптимальном маршруте движения к цели, расчетная схема и способ атаки.

Раскрылись крышки наклонных шахт на «Ульяновске», «Иосифе Сталине» и на всех ТАКРах — «Андропов», «Киров», «Калинин» и «Фрунзе» готовились выдать залп.

С шумом рванулась в пусковые установки забортная вода — и тяжкий, протяжный грохот стартов разнесся над волнами. В клубах дыма и огня скользнули в небо хищные семитонные тела, «взмахивая» короткими стреловидными крылышками.

За ними из вертикальных шахт взлетали стремительные «Ониксы» и гиперзвуковые «Цирконы».

С крыла мостика Гирин различал лишь соседний «Киров», отмеченный факелами выхлопов. Силуэт «Оси» синел на горизонте, а уж обтекаемую сигару «Курска» не увидишь, и даже не услышишь — атомная субмарина подкралась ближе всего к «Евроармаде».

На борту у «курян» тоже хватает «Гранитов», но командиру подлодки, капразу Лячину, дан иной приказ — торпедировать авианосец «Дюк оф Эдинбург» парочкой «Китов».

Иван дернул губами в нервной усмешке. «Кит» — это да…

Если «Граниты» поражают своей мощью среди противокорабелок, то «Кит» держит первое место у «толстых» торпед. Вытягивается на одиннадцать метров, да шириной как бы не в два обхвата! И чуть ли не восемь центнеров взрывчатки… Убойная «посылочка»!

А время шло. Тикали секунды, слипаясь в тягучие минуты…

Европейцы зашевелились, заголосили, начали кидаться в «русских агрессоров» «Экзосетами», да «Гарпунами», доставая «Улю» на излете — по ним отработала система «Кинжал» и зенитный ракетно-артиллерийский комплекс «Кортик».

Навстречу советскому ОБК вывернули французские фрегаты типа «Лафайет» — «Сюркуф», «Флореаль» и «Жерминаль», в сопровождении итальянского эсминца «Франческо Мирабелли». С палуб «Шарля де Голля» поднялись «Рафали» и «Супер-Этандары», компанию им составили «Си Харриеры» с единственного английского авианосца.

Однако время было на исходе…

Акустики, горбившиеся в каморках «Дюка оф Эдинбург», завопили, срывая наушники, но поздно, поздно! Два «Кита» рванули ниже ватерлинии — в районе миделя и машинного отделения. Полторы тонны взрывчатки разворотили серый борт, обрушивая в море надстройку-«остров» и вышибая секции днища. Смертельно раненный авианосец не затонул, но накренился так, что о взлетах и посадках стоило забыть. Под кормой, в ангарах занялся пожар, на складах боеприпасов бухали бомбы, пуча палубу и сметая переборки…

— Ходовая — «центральный-два»! Цель воздушная, групповая, более пяти единиц, пеленг двести десять, уточняем параметры…

— Взять на сопровождение!

И тут же вызов с поста БЧ-7:

— Ходовая! Контакт! Пеленг на шум, двадцать градусов левого борта… усиливается. Пеленг не меняется, курс объекта ориентировочно на корабль! Дистанция — двенадцать. Скорость около сорока узлов! Более сорока! Торпеды! Две!

— У нас РБУ вне зоны покрытия!

— Внимание! Торпедная атака!

— Лево руля, ход до «полного»!

Ревун выдал боевую тревогу, а «Ульяновск» повело в резкий крен — корабль маневрировал, выходя с директрисы движения торпед, уклоняясь от узкого поискового луча их ГСН. Гирин ухватился за принайтованное сиденье, чтобы не упасть.

— Экипажам — взлет!

Почти тут же парочка «Ка-27» оторвалась от палубы, осеняя ее лопастями и ввинчиваясь в пасмурное небо.

— РБУ! Заградительно-упреждающий удар! Режим ведения огня — «залповый»!

Установки РБУ-12000 «Удав» развернулись и замерли в выдержанных углах горизонтального и вертикального наведения.

— Дистанция пятьдесят кабельтовых! Сорок девять…

— Торпеды идут с минимальными интервалами! Залпировать с обеих установок!

— Цели в зоне поражения.

— Скорость порядка… свыше пятидесяти узлов! Цель вышла на скоростной режим!

— Огонь!

Бомбометы в залповом отстреле подняли жуткий рёв, баковая часть авианосца окрасилась частыми вспышками, желто-оранжевыми хвостами пламени.

— Слышу подрыв! — ворвался в рубку ликующий голос акустика. — Два подрыва! Ура-а!

Выдохнув, Гирин с умилением наблюдал, как «эрбэушка» танцует фуэте — опустив пакет стволов на прямой угол, РБУ поворачивалась вокруг своей оси, поочередно загружаясь боеприпасами из погреба через люк подачи.

— Товарищ командир, подлодка… цель номер один в зоне поражения!

— Уничтожить субмарину! — резко скомандовал Гирин.

— Стрельба в настоящее место цели… Пеленг двести… Дистанция… Залп!

«Ульяновск» плавно ложился на прежний курс, разваливая холодные волны. Доклады и команды звучали по всей ходовой, складываясь в привычный рабочий говор.

— Радио от «вертушки»! По цели один данные подтверждают… свидетельствуют уничтожение ПЛ!

— Цель поражена. Отбой атаки.

* * *

Зато Лячин развоевался не на шутку, потопив «обычными» торпедами голландский фрегат «Карел Дорман» и корвет «Гётеборг», вписавшийся в состав «Евроармады» от щедрот шведского флота.

Гирин склонился над дисплеем, передававшим картинку со спутника, и усмехнулся: «На подлете!»

Один из «Гранитов», исполнявший роль «наводчика», летел по высокой траектории, чтобы по максимуму увеличить площадь захвата, а остальная стая ракет неслась низко над волнами, оживленно обмениваясь информацией — распределяли цели и классифицировали их по важности, выбирали тактику атаки и план ее проведения.

«Граниты» мчались на сверхзвуке, и каждый нес в клюве по семьсот кило бризанта.

«Акелу», наводившего стаю, французам или англичанам удалось сбить, но его место тут же заняла другая ракета, взмывшая с уровня волн под облака. «Граниты» из первого залпа целились на «Шарль де Голль», ракеты второй волны всем скопом набросились на огромный «Тоннэр», высоченный тупоносый УДК типа «Мистраль».

В суматохе боя осталось неясным, удалось ли европейским карателям сбить хотя бы одну П-700, ибо отстреливать сверхзвуковые цели можно чисто случайно, а вот «Граниты» гвоздили палубы и борта, как бронебойные снаряды, дырявящие ветхий дощатый забор.

Огромный «Шарль де Голль» сотрясся от своего атомного «желудка» до верхушки антенны на «острове». Взрыв изнутри вывернул палубу наружу, раздирая стальные плиты — взлетавший «Рафаль» подскочил, будто на трамплине,