обусловлена удобством размещения проекторов для создания трехмерного изображения во всем объеме помещения. А еще это единственное место, где реальный мир соприкасался с виртуальным и для всех желающих.

Внутри не было ничего, что привычно человеческому глазу, – абсолютно голые стены и Туров посреди зала, нарезающий круги от нетерпения. Увидев меня, он прекратил свое занятие и с возмущением крикнул:

– Ну где тебя носит?! Все уже собрались и ждут только тебя!

– Откуда такое рвение? – с улыбкой сказал я, выходя в центр помещения. – Ты же не веришь в успех операции?

Туров положил мне руку на плечо и со всей серьезностью заявил:

– И сейчас не верю, но нужно же кому-то утешить тебя, когда облажаешься.

Я ухмыльнулся и, ничего не ответив, медленно провел рукой в воздухе. В то же мгновение сверху, словно вода, нас обволокло изображение, генерируемое проекторами, и мы оказались посреди гиперпространства, где медленно двигался наш флот. Корабли были настолько реальными, что казалось, к ним можно прикоснуться, но это всего лишь интерпретация ИскИном окружающего пространства.

Помимо «Скомороха», флот состоял из двадцати земных кораблей различного класса, но, как бельмо на глазу, выделялась сотня огромных астероидов, идущих своим ходом на элемийских двигателях. Их мы успели подружить с этими камнями, когда разбирали корабли на орбите Оршу. Также имелся десяток больших десантных корабля, которые были под завязку забиты инженерами и оборудованием.

И вишенка на торте – одна из исследовательских станций элемийцев, которую выковыряли из астероида, чтобы избавиться от лишней массы. От нее фактически осталась та часть, где находился термоядерный реактор.

Прямо на этот огрызок был водружен контейнер ИскИна планетарного класса, и всю эту невзрачную конструкцию тащили десяток буксиров. Плотный строй флота замыкала четверка створок гиперпространственных врат, – им предлагалась особая роль.

Скептицизм Кости, как и адмиралов, был понятен, – в последней такой операции флот людей был куда внушительнее, и фактически она продлилась годы, до самого моего прибытия. Я взглянул на Костю и ткнул пальцем в конструкцию сумасшедшего инженера, проплывающей на уровне моего живота.

– Теперь у нас есть ИскИн, а значит, все получится. Да и выбора у нас нет.

– Осталось только исключить из этой цепочки его собрата, – снова скептически заявил Туров.

Мой недовольный взгляд передал все, что я думаю о его упертости, и, больше не вступая с ним в полемику, я подключил «Скомороха» в виртуальную тактическую сеть. Тут же вокруг нас появились виртуальные мостики, на которых находились адмирал Лукашевич, адмирал Уильямс и генерал Уолтерс и особняком стоял элемиец Карий со своими собратьями.

Они и все члены экипажей, которые проявились в ограниченном пространстве помещения, молча смотрели на меня. Я же покрутился на месте, разглядывая человеческие и не только лица, и произнес:

– Ну что, господа, начнем?

⁂

– Что скажете? – задал я вопрос, рассматривая тактическую схему звездной системы, на пороге которой мы сейчас находимся в гипере.

В центре системы горела яркая звезда, в четыре раза больше нашего Солнца, но меня интересовала не она, а небольшая каменистая планета – пятая по счету от своего светила, находящаяся почти на краю беспрыжковой зоны. Обильное количество зондов, которые уже наводнили систему, передавали четкую картинку, и я мог в подробностях рассмотреть объект моего интереса.

На самом деле эта планета мало чем отличалась от той же Оршу, физические и геологические параметры очень схожи. И даже система обороны идентична. По разным орбитам двигались сотни орбитальных станций, которые способны создавать гигантские плазменные щиты, и возле каждой находился свой собственный флот. ИскИн услужливо подсвечивал все, что я рассматривал, и сообщал о полутора тысяч боевых единиц, не считая транспорт и оборонительных сооружений на поверхности.

Ко мне подошел Карий и подтвердил мои умозаключения:

– Опорный пункт Элема, номер тридцать семь. Собственное название – «Эйфион». Сеть заводов и добывающих кластеров. Полностью автономен, по классификатору «Цитадель».

Я посмотрел на этого элемийца, который так буднично говорил об очередной жемчужине, просто валяющейся в космосе бесхозной. Для меня же, как и для любого человека, подобная планета-завод просто находка, а в нынешней ситуации тем более. Еще одна планета, подобная Оршу, это еще сто миллионов человек, которых можно спасти. Дело осталось за малым – подобрать то, что плохо лежит.

– Оборона схожа, – заявил адмирал Уильямс. – Потребуется длительная осада и постепенное выбивание этих станций одной за другой. Но у нас нет на это сил и времени, поэтому нам поможет только чудо.

– Так давайте устроим это чудо! – крикнул я и добавил: – Начинайте, адмирал. Действуем строго по плану.

Адмирал отвернулся к своим людям и принялся отдавать приказы, а я еще больше увеличил изображение планеты, так, чтобы рассматривать сооружения на поверхности. Прибывающие зонды навели шороху, и сейчас в системе было не протолкнуться от ищеек, снующих на границе беспрыжковой зоны. Но планетарный ИскИн Эйфионы еще не запускал планетарный щит, поэтому поверхность была видна очень хорошо.

Я рукой вращал планету, пытаясь найти нужный объект, но это сделал Карий, указав на еле заметный, плоский гексагон:

– Вот он.

Это сооружение лежало на поверхности, и его можно было вписать в круг радиусом тридцать метров. Разглядеть такой размер при данном разрешении – та еще задача, но, видимо, у элемийцев не зря три пары глаз.

Когда искомый объект был найден, ИскИн «Скомороха» тут же привязался к нему и наложил на планету прозрачную структуру, выполненную из граней. Эта структура выглядела как уходящая вглубь планеты шахта, которая переходила на глубине несколько десятков километров в защищенное хранилище планетарного ИскИна. Пробраться к нему через данную шахту невозможно, – пробовали еще на Оршу, но вот обнаружить его местоположение, данная шахта, позволяла.

Как объяснял Карий, перед введением ИскИна в эксплуатацию к нему требуется доступ, и именно эта шахта для этого используется. А когда работы завершены, то шахта закупоривается наглухо, и ИскИн оказывается полностью изолирован. Но сейчас мне нужны были не подробности запуска ИскИна, а координаты его местоположения.

– Вот ты и попался, – пробормотал я себе под нос.

Вызвал перед собой консоль целеуказания и, ухватив пальцами пиктограмму, обозначающую координаты ИскИна, перетянул ее на иконку, где было написано: «Адмирал Лукашевич». Получив желаемое, мой флотоводец также принялся раздавать приказы своим людям. Его деятельность я наблюдал на схеме, где то появлялись, то исчезали возможные траектории, проложенные от края беспрыжковой зоны.

В этот момент прозвучал предупредительный сигнал, и мне пришлось отдалиться от планеты, чтобы рассмотреть, что происходит. В одиннадцати миллионах километров от Эйфионы разворачивались четыре гиперпространственных воронки, из которых начали выпрыгивать земные военные корабли, прямо на пятерку элемийских ищеек. Расстояние между двумя группами составляло чуть больше десяти километров, что, по меркам космоса, почти в упор. И это точно не входило в наши планы. Я сжал кулаки и прошипел сквозь зубы:

– Уильямс, что ты творишь?

Тем временем на тактической схеме появилось оповещение, что четверка земных крейсеров, появившихся первыми, открыла беглый огонь главным калибром. И тут же два вражеских корвета вспухли шарами огненных взрывов, разметавших их на куски. Из-за силуэтов земных крейсеров вынырнули фрегаты и также разрядились главным калибром. И еще два корвета превратились в облака раскаленной плазмы и ворохи обломков. Но элемийцы не просто так держали в страхе весь сектор, и пятый корвет преподнес сюрприз.

Элемийский корабль второй категории резко кувыркнулся в пространстве, подставив корму под удар, и запустил маршевые двигатели. Он начал отдаляться, но теперь все, что летело со стороны земных кораблей, мгновенно испарялось, попадая в раскаленный плазменный хвост.

Мало того что Уильямс уничтожил четыре боевые единицы, каждая из которых нам нужна как воздух, так он еще и начал преследование вдоль границы беспрыжковой зоны. А в это время все ищейки, которые были разбросаны вокруг гравитационного пузыря, начали нырять в гипер. Я заскрипел зубами и посмотрел испепеляющим взглядом в затылок Уильямса, но, видимо, горячка боя прошла, и он сам повернул эскадру в сторону Эйфионы, постепенно погружаясь в беспрыжковую зону. Но время уже было упущено.

На месте недавнего боя стали открываться десятки