Юми кивнула на прощание, быстро распахнула дверь и пошла к пабу.

Вдруг водительская дверь открылась. Чинук вылез из машины и последовал за ней.

– Ли Юми, – негромко позвал он.

Она остановилась, не дойдя до двери, и обернулась.

– Да?

– Ты ничего не хочешь мне сказать?

– В каком смысле?..

Юми непонимающе посмотрела на Чинука. Тот добавил:

– Я уезжаю на неделю… Что ты об этом думаешь?

– А…

«Зачем спрашивать о таком? Напугал!» – Юми попыталась улыбнуться.

– Желаю вам счастливого пути.

– Что с лицом? – нахмурился Чинук.

Очевидно, ответ Юми чем-то его не устроил.

– А что с ним не так?

– Выглядишь слишком довольной!

«Чего ты добиваешься? Да, я улыбнулась, ну и что? Лучше скажи, почему сам мрачнее тучи?» – Юми пыталась понять, что испортило директору настроение, но у нее никак не получалось. Все вокруг считали его трудоголиком, так что очевидно, что он должен был радоваться недельной командировке.

– Вам не нравится, когда я улыбаюсь?

– Не замечал за тобой этого раньше.

– Я просто рада, что не буду готовить целую неделю.

Действительно, приезд Михи и Тонгу добавил ей забот, и недельная передышка была как нельзя кстати.

– Рада? – Чинук нахмурился еще сильнее.

«Ой! Не стоило говорить так прямо?» – Юми осознала свою ошибку. Чинук все еще был ее начальником, нельзя говорить ему все что вздумается. Она торопливо поклонилась, извиняясь за промах.

– Я буду упорно искать блюдо, которое вас впечатлит.

Чинук скрестил руки на груди. Он все еще хмурился.

– Изо всех сил…

Юми осторожно посмотрела на директора: «Какой же он обидчивый, да и дуться может целую вечность. Лучше мне просто молчать». Она опустила голову, не желая встречаться с ним взглядом.

– Еще в детстве мне рассказывали сказку о храбром кролике, который бросил вызов тигру, потому что не знал, что тот существует, – сказал он наконец.

Юми подняла голову.

– Храбрый кролик?

– Ладно, до встречи.

Чинук хотел что-то добавить, но не решился. Он развернулся, сел в машину, завел двигатель и вскоре скрылся в темноте.

– Что это с ним? – пробормотала Юми, глядя ему вслед.

«Неужели мои слова так его задели?..»

Было утро воскресенья, и Юми хотела выспаться. Впервые за долгое время у нее была такая возможность.

– Ма, я голодный, – потряс ее за плечо Тонгу.

– М… – Юми с трудом открыла глаза. – Тонгу… десять минут. Попроси маму, она тебя накормит.

– Мамы нет, ма.

Эта фраза окончательно разбудила Юми.

– Что? Как это «нет»?

Юми вскочила с кровати и подбежала к шкафу с одеждой. «Неужели сбежала, бросив Тонгу? Нет, невозможно, но Михи вполне могла устроить себе незапланированное путешествие, чтобы развеяться!» – подумала она, распахивая дверцу шкафа. Вычурные наряды матери висели на месте. Повернув голову, Юми увидела, что и дорогой чемодан никуда не делся, все так же стоял рядом со шкафом.

Она облегченно выдохнула. Мама точно никуда не уехала. Но из-за нервов сердце колотилось как сумасшедшее. «Так и до еще одного обморока недалеко!»

– Ма. – Тонгу обхватил ногу Юми.

Михи ушла, поэтому мальчик ластился к старшей сестре. «Почему он такой милый? – Юми немного растерялась. – Мы с мамой так похожи?»

Она погладила брата по голове:

– Тонгу, а куда пошла мама?

– Нинаю, ма.

«Удивительно, я прекрасно его понимаю! Вот что значит одна кровь», – поразилась Юми.

– Она тебе ничего не сказала?

– Нисазала.

Всю субботу мать разбирала вещи, раскладывала их, присматривала за Тонгу, лишь чудом сохраняя хладнокровие. Как и опасалась Юми, Михи хватило ненадолго, и уже в воскресенье она исчезла, не сказав никому ни слова.

– И куда тебя понесло?

Не выпуская брата, Юми свободной рукой набрала номер Михи. Та не брала трубку, звонок каждый раз попадал на автоответчик.

– Мама, ты где? Ушла, никого не предупредив? Оставила Тонгу на меня? Это уже ни в какие ворота… – пробормотала Юми, дождавшись гудка. Возможно, мать прослушает сообщение.

– Ма, я голодный. – Тонгу уткнулся лицом в шею Юми, совсем как голодный котенок.

– Тонгу, почему ты и маму называешь «ма», и меня? Путаница получается. Я – Юми, твоя сестра.

По глазам брата Юми поняла, что «ма» нравится ему больше, чем «сестра» или «Юми», но… Вдруг ее и в самом деле посчитают матерью Тонгу?

Она посадила Тонгу себе на колени и заглянула ему в лицо.

– Я твоя сестра. Повтори: «Се-стра».

– Ма.

– Нет, не «ма». Давай, попробуй: «Се-стра».

Тонгу уставился на нее круглыми глазами и старательно проговорил:

– Ма.

– Ладно, попробуй сказать «Юми». Ю-ми.

– Ма.

Тонгу явно не понимал, что не так.

– Что же мне с тобой делать?..

Возможно, братик был еще слишком мал для фонетических упражнений – все же ему было только два года.

– Попробуй сказать «папа»?

– Па.

– А брат?

– Блат.

Что ж, неидеально, но Юми могла разобрать каждое слово. «Тогда почему именно меня он зовет «ма»?» – удивилась она.

– Тонгу, ты же так хорошо говоришь! Почему ты не можешь сказать «Юми»?

– Ма!

Мальчик весело рассмеялся и потерся своей щекой о щеку Юми. Этому он точно научился у Михи. Но Юми и не хотела сопротивляться уловке. Тонгу был ее единственным младшим братом, и она как старшая сестра должна была позаботиться о нем. Да и он уже не младенец, так что ей не придется все время сидеть возле кроватки.

Юми поставила Тонгу на пол и встала. Не удержавшись, она легонько ущипнула брата за пухлую щеку.

– Ладно, я приготовлю завтрак. Что хочешь?

– Вот! – Тонгу неожиданно протянул ей игрушечного кролика.

– А? Ты хочешь съесть кролика?

Юми удивленно посмотрела на довольного младшего братишку.

Чинук собирал вещи, но мыслями был далеко и никак не мог сосредоточиться на командировке. Он замер, глядя на чемодан.

«Я просто рада, что не буду готовить целую неделю».

Вспомнил довольное лицо Юми, ее счастливый взгляд и улыбку.

– Поверить не могу, – покачал он головой в такт своим мыслям и усмехнулся.

Удивительно. Чинук-то думал, что новость о командировке ее огорчит, но девчушка, напротив, чуть не запрыгала от радости.

«Вот ведь!.. Может, все отменить? Чтобы готовила мне по четыре раза в день!» – Он громко щелкнул замком чемодана, пытаясь справиться с раздражением.

С ним творилось что-то странное. Раньше думал только о предстоящей командировке и работе, а сейчас голова пухла от глупых назойливых мыслей. Чинук почувствовал, что эта неделя будет очень длинной, и от этого настроение у него испортилось еще больше.

– Пошло оно все.

Он тяжело опустился на кровать, прикрыв лицо ладонью.