– Благословения просить. У Глушкова… Поговорим, узнаем, что это за друг у него такой. И есть ли у него белый микроавтобус…

– Где этот микроавтобус? Почему найти не можем? И где этот с раздвоенным носом?.. Может, дома у Глушкова прячется?

– И микроавтобус в гараже у него может стоять… Если гараж есть… Где он там у нас живет?

– Ну так на Пролетарской. Дом с видом на наше кафе, – усмехнулся Рома.

…Дом пятиэтажный, но не хрущевской, а уже брежневской эпохи, в подъезде душно, чем выше, тем жарче, можно сказать принцип парилки. На пятом этаже вспотело под мышками. Дверь открыл мальчик лет восьми, в одних шортах, лицо, грудь и живот в зеленке. Ветрянка у пацана. Но заметил Степан и другое: сквозняком из квартиры повеяло, значит, дверь на балкон открыта.

– Привет, мужчина! Папа дома? – Лозовой раскрыл корочки, но называться не спешил.

– Папа дома, – встревоженно глянув за спину, сказал паренек.

– Позовешь?

– А нет его.

– Ты же сказал, что дома…

– Был дома.

– А на балконе кто?

Мальчик чуть не заплакал, услышав вопрос.

– Мы больше не будем!

– Кто это мы?

Похоже, ни мамы дома, ни отца, кот на крыше – мыши в пляс. А танцы бывают разные. Степан решительно вошел в дом, вынимая из кобуры пистолет. Но на балконе он обнаружил только двух мальцов и кошку, привязанную к полураскрытому парашюту из полиэтилена.

– Ну, парашют – это, конечно, смягчающее обстоятельство! – присвистнул Лозовой.

– Папиного друга кот? – спросил Степан.

Парашют вроде достаточно большой для кота, ничего страшного бы не случилось. И уже точно не случится.

– Ничейный кот, – хлюпнул носом глупыш.

– А где друг папы?

– Ушел.

– А как зовут друга папы?

– Дядя Валера.

– И где дядя Валера спал?

– В спальне.

Квартира трехкомнатная, Глушков-младший показал, в какой спальне ночевал гость. Кровать аккуратно заправлена, вещи не валяются, в шкафу одежда, но, возможно, хозяйская.

– Когда ушел?

– Утром.

– А вернуться когда обещал?

– Когда я вырасту.

– Кошек с балкона сбрасывать будешь, никогда не вырастешь!

– Больше не буду! – заплакал мальчик.

– Папе не говори, что мы приходили, и мы ему ничего не скажем. Договорились?

Но тайну не совсем законного визита сохранить не удалось. Степан с Ромой вышли из подъезда, а навстречу Глушков, шел он торопливо, обувь в пыли.

– Из самой Москвы пешком, Александр Миронович? – спросил Круча. – Или гараж далеко?

– Нет у меня гаража… От остановки я иду.

– А где машина?

– А в чем, собственно, дело? – Глушков разочарованно смотрел на Степана.

Он карьерой своей рисковал, из-под поезда, можно сказать, вытащил, а где благодарность?

– Машину Валере отдали, Александр Миронович?

– Какому Валере? – голос Глушкова дрогнул.

– А кто у вас сегодня ночевал?

– Да, у меня ночевал мой армейский друг. И зовут его Валера. Ничего криминального я в этом не вижу.

– И машину вы могли ему отдать во временное пользование, ничего криминального в этом нет, правильно я вас понимаю?

– Я не понимаю, Круча! Что за тон?

– Дело в том, что ваш друг Валера подозревается в убийстве гражданки Мартыновой.

– Чушь какая!

– Позавчера ночью вы дежурили в управлении?

– Да, я дежурил.

– А где этой ночью находился ваш друг?

– Не знаю…

– Не знаете?.. То есть ваш друг Валера появился у вас уже после того, как произошло убийство? – спросил Круча.

– Я не знаю, что там произошло! – Глушков обморочно смотрел на него.

Понял, что ему не отвертеться.

– Знаете? Именно поэтому после смены вы приехали ко мне в отдел, предложили мир и дружбу… Выпытывали вы, Александр Миронович, пытались узнать, как продвигается розыск преступника… И после убийства Мартыновой вы также прикинулись другом…

– Я не прикидывался, вы на самом деле заслужили дружеское расположение… – бледный как мел, бормотал Глушков.

– Александр Миронович, давайте на чистоту! Вы знали, что сотворил ваш друг! Знали, но покрывали его! Это уже как минимум увольнение, так что давайте, снимаем фуражку, делаем лицо попроще и говорим начистоту. Это в ваших же интересах. Где сейчас находится ваш друг Валера?

– Я не знаю… Он сказал, что ему уже пора, взял мою «ласточку» и сказал, что сообщит, где ее забрать, – со стоном вздохнул Глушков.

– А куда уехал, не сказал?

– Нет.

– А куда мог уехать?

– Ну не знаю… Я вообще мало что о нем знаю. Из Тулы он родом, жил там, учился, после армии туда вернулся. В Москву иногда приезжал… Недавно вот приехал… Не знаю, что с ним случилось, раньше нормальный был, а сейчас как подменили, на женщин бросаться стал…

– Блондинку в сауне обижал, да? Аникеев был недоволен.

– Ну, с Аркашей мы разобрались… Но в общем, да, Юлю Радьков обижал, на колени ставил…

– А потом и Мартынову убил… Почему вы сразу нам не сказали?

– Да не знал я!.. То есть потом узнал, но я не мог сказать… Дело в том, что Радьков мне жизнь однажды спас…

– Это не значит, что вы должны расплатиться с ним своей свободой. Впрочем, вам видней.

– Да, я не должен был, но дело в том… Валера намекнул мне, что очень обидится, если я его сдам, а у меня жена, дети… Радьков очень четко намекнул, а он страшный человек. И сильный. Ну вы же сами видели, Мартыновой этой шею свернул, как будто не человек она, а курица…

– Адрес Радькова в Туле?

– Дом у него там, он с женой развелся, жена все забрала… Ну, если ему можно верить.

– Он с женой в разводе?

– Да, пять лет назад женился, и такая вот беда…

– Невеста шлюхой оказалась, – глянув на Рому, сказал Степан.

– Это вы о чем? – не понял Глушков.

– А это мотив, Александр Миронович, для вашего друга-маньяка… Одну невесту он уже убил, другую пытался… Может, и жену свою бывшую убить хочет… Давайте-ка мы сейчас проедемся в отдел!.. Где ваша жена?

– Да уже должна быть.

– Нет вашей жены дома… Она вам, случайно, не изменяла?

– Нет, конечно!

– А если она изменила вам с Валерой? Может, он сейчас с ней?

– Нет, нет, Нина не могла…

– Звоните, узнавайте!

– У Нины нет телефона! – запаниковал Глушков.

Волна подхватила Степана, Глушков, может, и сволочь, но жену его в любом случае нужно было спасать. Впрочем, жена скоро нашлась, все-таки вернулась с работы, живая и здоровая. А Глушкова доставили в отделение. Вопросов к нему еще много.

* * *

Леша не просто раздражал, он бесил, Лену он и раньше злил, но не до такой же степени. Освободился сегодня, нет чтобы покрепче обнять, сразу же по делам уехал. А там