Шрифт:
Закладка:
– Хочешь потрогать? – Степан взял пистолет за глушитель, протянул рукоятью вперед.
Бухтеев руку не отдернул, хотя и брать оружие не стал.
– Чистый ствол?
– Что значит «чистый»? – опустив голову, буркнул тот.
– Дружки твои быстро бегают? А то вдруг убегут, отвечать тебе одному придется. Восемь лет у тебя уже есть.
– За что восемь лет?
– За сбыт огнестрельного оружия. А если еще и убили кого-то… Ты и убил, да?
– Не убивал я никого!
– А кто убил?
– Да никто!
– Только собирались?
– Никто не собирался!
– А стволы почему с глушителями?
– Да это не наше оружие, здесь нашли…
– И липовые ксивы здесь были?
– Да нет, ксивы настоящие!
– А стволы?
– Э-э… И стволы настоящие…
– Откуда стволы?
– Да здесь были…
– Мы же возьмем твоих дружков, Бухтеев, разведем вас по углам, кто-то из вас точно расколется. Поверь, Мороков скажет, что ты главный!
– Да нет, он главный!
– И скажет, что это ты замочил!
– Да не мочили мы никого, только собирались…
– Кого собирались мочить?
– Да я не знаю…
– Мороков знает, он скажет… Он мужик с опытом, знает, как выкручиваться, все на тебя свалит.
– Да не знаю я, кого надо замочить. Знаю, что надо! Рома подъехать должен, он скажет…
– Кто такой Рома?
– Я не знаю, Мороков знает. Рома стволы подвез, сказал, пусть у нас будут. Уже сегодня хотел сказать, кого мочить, но передумал. Обещал подъехать, сказать.
– Когда должен подъехать?
– Не знаю, может завтра. Может, сегодня… В общем, ждать сказал.
Из-за машины показался Федот, он вел Морокова, подталкивая его в спину. Оба еле живые от усталости.
Намучился и Кулик, догоняя Кириличева. И этот вернулся в мокрой футболке, но с уловом.
– На гараж хотел заскочить, еле сдернул, – выдохнул он.
На вопрос, кто такой Рома, Мороков сплюнул на землю. И это дико разозлило Федота.
– А ну давай еще раз!.. – затолкнув задержанного в первый гараж, потребовал он. – Мне сейчас так хочется кого-то придушить!
Мороков озадаченно смотрел на него, Федот на самом деле разозлился не на шутку, в таком состоянии он мог и убить.
– Кто такой Рома? – спросил он, снимая мокрую футболку.
– Да не знаю я!
Сначала Федот скрутил футболку в тугой жгут, а затем влепил ею наотмашь, да по голове. От неожиданности Мороков сел на задницу.
– Это я не знаю, кто такой Рома! Но ты сейчас мне расскажешь!
– А если нет?
На этот раз Федот всего лишь бросил футболку в лицо и тут уже ударил кулаком в живот. Мороков сначала сложился пополам, а затем опустился на колени.
– Это только начало! – предупредил Федот.
– Я же тебя найду, – сквозь зубы процедил уголовник.
– Как ты меня найдешь? С того света не возвращаются… Или ты думаешь, что заслужил что-то другое?.. Кто такой Рома?
– Да кореш мой, на зоне сошлись… Мы работали здесь, прошлый сезон отпахали… это… а тут Рома подъезжает, смеется. Чтобы я да работать стал!.. Хорошую работу предложил. В смысле плохую, но аванс предложил хороший.
– И стволы подвез… – сказал Степан. – Кого вы должны убить?
– Не знаю, честно не знаю. Рома подъедет, скажет.
– Откуда он, этот Рома?
– Отсюда, битовский.
– Сафроновский?
– Я не знаю… То есть знаю, что это Сафрона земля, но на кого Рома работает… Говорит, что на себя, тачка у него крутая, при деньгах…
– Связь с ним есть?
– Нет, сказал здесь быть, он сам подъедет.
– А подъедет? – Степан посмотрел на Федота, на Кулика.
Вдруг они вспугнули Рому своей беготней? Или сторож на связи с бандитами. Но, возможно, Рома ничего и не узнает. Если так, то не сегодня завтра он будет здесь. И нужно сделать все, чтобы взять его с поличным.
* * *
Ленусик – это как вкусный обед на столе. Людочка, Лика, все остальные прочие – всего лишь аперитив до и десерт после, сладко, пьяно, все хорошо, но без обеда останешься голодным. Тем более что Ленусик вполне могла подать себя в качестве десерта, чем она сейчас и занималась. Танец невесты отдыхает, сегодня она чисто госпожа: кожаный корсет без лифа, чулки на подвязках, сапоги в обтяжку и на тонком высоком каблуке, трусики чисто символические, под микроскопом только и разглядишь.
Сафрон и не хотел, чтобы Ленусик привязывала его к кровати, даже непонятно, как он согласился лечь. Но ведь согласился… А может, ему нравится такой секс? Может, он мазохист по своей натуре?..
– Ладно, на сегодня все! – дернулся он, пытаясь высвободить руку.
– Все только начинается, дорогой! – коварно усмехнулась Ленусик. Она сделала музыку погромче, но танцевать не стала. – Отдыхай! Я сейчас!
От ее улыбки заледенело внизу живота. Она действительно вышла из спальни, но куда, а главное – зачем? Что, если за ножницами?
Музыка играла, одна композицию сменяла другую, а Ленусик все не появлялась. Сафрон уже не просто нервничал, он злился. Может, она с Гонсалесом сейчас, пока он здесь извращается? И вряд ли в свое удовольствие.
Гонсалеса нет, у него дела, но вдруг он приехал, причем без предупреждения? Игра у них такая – водить Сафрона за нос. Он здесь, а они трахаются у него в кабинете, и стонут, и ржут… Что-то нужно делать с Ленусиком с ее черной магией секса, пока не поздно. Или уже поздно?
Вдруг дверь с грохотом открылась, и в спальню вломился Круча. Мощный, молодой, горячий, плечи как у Геракла, пиджак нараспашку, рукоять пистолета из-под полы торчит. Пиджак, джинсы, туфли, а Сафрон лежит перед ним в одной шляпе. На причинном месте. И уже совсем не важно, как здесь оказался Круча.
– Ух ты!
У Кручи вытянулось лицо, он даже сморгнул: вдруг мерещится? И это его лицо вдруг застыло перед глазами, как будто течение жизни остановилось и все замерло. Или это охреневшая физиономия Кручи так намертво врезалась в память, что в глазах все остановилось?
Но нет, спустя мгновения картинка ожила, и сам Круча пришел в движение. Открыл шкаф, заглянул за штору, подошел к кровати, хотел снять шляпу.
– Эй! – предостерегающе дернулся Сафрон.
Злость душила его, но от бессилия хотелось плакать. А Круча засмеялся. Не собирался он забирать шляпу, просто издевается. Сволочь.
Шляпу он трогать не стал, но смотрел на Сафрона, откровенно наслаждаясь его беспомощностью. Затем, выключив музыку, предложил вариант.
– Скажешь, что это Гонсалес тебя связал, отвяжу!
– Где Гонсалес? – взвился Сафрон.
Ну понятно, Ленусик убежала к Гонсалесу, они устроили оргию где-то на первом этаже,
