Шрифт:
Закладка:
Ситуация на Тихоокеанском побережье была как похожей, поскольку железные дороги обслуживали столичный центр, в данном случае Сан-Франциско, так и отличающейся, поскольку они в основном служили фидерами для океанской торговли. Центральная Тихоокеанская и, позднее, Южная Тихоокеанская железные дороги были прибыльными до тех пор, пока они переправляли грузы в Сан-Франциско и другие порты на заливе Сан-Франциско. Как и дороги на Средней границе, они, конечно, получали прибыль за счет субсидий, но их монополия на перевозки в Калифорнии до 1880-х годов делала линии Западного побережья Большой четверки (которые предпочитали называть себя "Ассоциациями") прибыльными до тех пор, пока они оставались в пределах Калифорнии. У федерального правительства не было причин субсидировать систему, которая стала ненавистной монополией и, благодаря своим земельным грантам, контролировала не только перевозки, но и землю.45
Третьей частью железнодорожной системы был длинный участок между 100-м меридианом и Тихоокеанским побережьем. Этот участок железной дороги сыграл важную роль в передислокации армии на Запад, в создании Комиссии мира и в других расширениях федеральной деятельности. Она оказала глубокое влияние на ход событий, но потеряла свое первоначальное обоснование еще до того, как была построена. После поражения Конфедерации больше не было опасности выхода Калифорнии из состава Союза. Не было также надежды на захват торговли с Китаем благодаря Суэцкому каналу, строившемуся в полумире от нас. Строительство железных дорог через отдаленные горы, бескрайние пустыни и засушливые равнины, где движение практически не осуществлялось, требовало новых обоснований.
Индейцы стали частью нового обоснования. В 1867 году генерал Шерман провозгласил Тихоокеанскую железную дорогу "решением индейского вопроса". Железнодорожные чиновники организовали хор "аллилуйя". Как позже писал Гренвилл Додж из компании Union Pacific, "опыт доказывает, что железная дорога через Индийскую территорию - это не только крепость, но и магистраль". То, что, возможно, не было бы необходимости воевать с индейцами, если бы в их стране не строились железные дороги, осталось незамеченным. Войны, которые железные дороги провоцировали, стали оправданием их строительства.46
Освоение внутренних районов континента, которое всегда было одним из компонентов плана, теперь заняло почетное место в качестве экономического обоснования трансконтинентальных перевозок. Вопрос заключался в том, что будут перевозить железные дороги на огромном пространстве между 100-м меридианом и Тихоокеанским побережьем?
Кларенс Кинг понял, что этот вопрос открывает новые возможности. В 1867 году ему было всего двадцать пять лет, но он, обладая "исключительной дерзостью", пролоббировал и получил право на проведение федеральной съемки для исследования 40-й параллели между Скалистыми горами и Сьеррами и составления каталога минеральных ресурсов вдоль маршрута Тихоокеанской железной дороги. Знания стали федеральной продукцией, а целью знаний было развитие. Кинг, возможно, был самым сложным человеком в Америке. Скрытный, ведущий двойную жизнь, он, как ни парадоксально, был гением саморекламы. Работая в Калифорнийской геологической службе, он написал очерки о жизни в Сьеррах, которые отправил в журнал Уильяма Дина Хоуэллса "Atlantic Monthly"; они были опубликованы под названием "Альпинизм в Калифорнии" в 1872 году. Книга остается классикой научных приключений.47
Гражданское обследование Кинга стало маленьким шагом в развитии западных бюрократий, которые превратили Запад в детский сад американского государства. Это дало правительству административный потенциал, выходящий за рамки армии. Армейский корпус топографических инженеров сыграл решающую роль как в освоении Запада американцами, так и в создании первоначальной инфраструктуры грубых дорог. Лейтенант Джордж Уилер попытался вернуть армии ее доминирующее положение в геологоразведке, но Кинг и другие гражданские геодезисты оказались грозными конкурентами. Запад оказался недостаточно велик как для гражданских геодезистов, так и для армии. Летом 1873 года геодезисты из командования Уилера и Геологической службы Фердинанда Хайдена встретились на отдаленных горных вершинах в верховьях Арканзаса, дублируя работу друг друга.48
Кинг, Хейден и Джон Уэсли Пауэлл связали свою карьеру с ростом федеральной власти. Вместе с Пауэллом Кинг стал, как бы оксюморонно это ни звучало, первым харизматичным бюрократом эпохи. Работая сначала в Калифорнийской геологической службе, он лазил по горам и разоблачал алмазные мистификации. Пауэлл, сдержанный научный дилетант, в отличие от эпатажного ученого Кинга, более чем соответствовал ему в авантюризме и привлечении внимания прессы. И он превзошел его. Однорукий ветеран Союза успешно прошел по реке Колорадо через Большой каньон в 1869 году. В итоге он стал самым влиятельным федеральным бюрократом на Западе.49
Геологические изыскания были одновременно и способом оправдать строительство железных дорог, и подарком частным застройщикам; Конгресс сделал второй подарок шахтерам, который был почти таким же ценным, как земля, которую он отдал железным дорогам. Земельный ордонанс 1785 года зарезервировал "одну третью часть всех золотых, серебряных, свинцовых и медных рудников" для общественности, а более поздние законы зарезервировали угольные земли и места для строительства водохранилищ. Однако для всех практических целей правительство отказалось от своих первоначальных претензий еще до Гражданской войны. Во время калифорнийской золотой лихорадки старатели создали внелегальный кодекс, который стал законом в Законе о горном деле 1872 года. Он предоставлял открытый доступ для разведки на государственных землях и исключительное право на разработку найденных месторождений. Закон был демократичным, так как претензии были дешевыми - от 2,50 до 5,00 долларов за акр - и ограниченными по размеру, а претенденты могли сохранять свои претензии только до тех пор, пока они их обрабатывали. Однако споры по поводу конкурирующих претензий сделали их дорогостоящими, и юристы были заняты до конца века и после него. Горнодобывающие компании могли и хотели добывать полезные ископаемые на сотни миллионов долларов с огромными экологическими последствиями и без компенсации для населения, которое оставалось в стороне, когда дела шли плохо.50
В Калифорнии при гидравлической добыче полезных ископаемых, которая размывала склоны гор, чтобы добраться до золота, в реки сбрасывалось так много мусора, что русла рек поднимались выше прилегающих фермерских угодий. Во время наводнений обломки оседали на полях и садах, образуя каменные нагромождения, которые и по сей день покрывают долину Сакраменто. Без дорогостоящих дноуглубительных работ реки стали несудоходными. В конце концов обломки попали в залив Сан-Франциско, загубив устричные ложа и нанеся ущерб рыболовству. Только в 1884 году суды запретили сбрасывать в реки отходы гидродобычи.51
В засушливых внутренних районах индейцы сопротивлялись расширению железных дорог. Федеральное правительство считало, что Тихоокеанская железная дорога имеет решающее значение для американской политики, но другие дороги и тропы могли быть принесены в жертву. Весной 1868 года в Форт-Ларами
