– Гм-м?

Нико взглянула на Леннона. Теперь-то он улыбался открыто. Или ей так казалось, потому что сама она улыбалась от уха до уха? Как бы там ни было, хотелось броситься на Леннона, повалить его на землю и оседлать – раз, и все. Нико убрала волосы с лица и тут же подумала: чего она вообще их трогает? Хотя жест вроде не новый, она всегда убирает так волосы, просто раньше делала это бездумно и вроде не заботилась о том, как они лежат… Какого лешего она вообще об этом думает?!

– Эти доски называются шпалы, – пояснила она.

– Или поперечины! – прокричал Кит, обогнавший их шагов на двадцать. – Если ты британец!

Гарри гавкнул.

– Пусть будут шпалы, – ответил Леннон.

У них над головами тянулись, уходя на юг, провода, и Нико казалось, что в воздухе еще витает дух электричества.

Надежды

Разговор продвигался приливами, точно волны, а когда линия электропередачи свернула на восток, уходя от реки, ребята тепло помахали ей на прощание.

– Кола, – сказал Леннон. – В баночке.

– Правда? – спросила Нико.

– Да. Сейчас уже все наверняка испортилось, но хочется знать, из-за чего сыр-бор.

– Ладно, тебе, значит, колу… А мне бы настоящую библиотеку. Чистую. Целую. Рай для слов.

– Скорее для задротов.

– Ну спасибо тебе.

Они какое-то время играли в игру «Что бы мы хотели найти в Манчестере». С тех пор, как час назад начали, список таких вещей значительно вырос.

Кит сказал:

– Краски. И бумагу, конечно же.

– А краски к этому времени не испортились? – спросил Леннон.

– Краски на масляной основе изготовлены из натуральных пигментов, – ответил Кит. – Они портятся, только если испаряется растворитель. А если контейнер герметичен, то они могут продержаться хоть вечность. Ну или хотя бы десятки лет. В принципе, это одно и то же.

– Откуда ты столько знаешь? – спросила Нико.

Кит пожал плечами.

– Много читаю.

– Я тоже много читаю, но не запоминаю все так, как ты.

– Моя Дакота говорила, что у меня эйдетическая память. Знаете, что это такое?

– Нет.

– Ну, вот если встать перед картиной, то можно в деталях описать ее, так? Люди с эйдетической памятью могут всего раз взглянуть на полотно, а потом, спустя месяцы, находясь от него за многие километры, точно так же описать во всех деталях.

– Так это фотографическая память, – сказал Леннон.

– Так, да не так. Люди с эйдетической памятью не просто помнят то, что видели, а буквально, физически видят это. Самое интересное то, что ею обладают в основном в юном возрасте. Наверное, потому что мозги пока еще не забиты всякой взрослой ф-и-г-н-е-й.

– Твоя мама была права? – спросила Нико. – Ты правда обладаешь эйдетической памятью?

– Возможно. – Кит пожал плечами.

Солнце садилось, река словно бы сворачивалась в узел, и, хотя лес по-прежнему никуда не делся и оставался густым, под ногами все чаще попадалась мощеная дорога, шедшая позади крупных бежевых построек – не домов, но старых магазинов и офисов.

– Скорее всего, это город Конкорд. – Леннон постучал пальцем по карте в том месте, где река поворачивала на восток. – Видите? – Он указал на мост вдалеке, а потом нашел соответствующую ему отметку на карте.

– Там есть лодка. – Кит кивнул на домик у берега с причалом, у которого и была привязана лодочка.

Повисло молчание. В вопросах нужды не было.

– Так… может быть быстрее, – сказала Нико. – Вот только я ни разу на лодках не плавала.

– И я, – ответил Леннон.

Долгое время они простояли в молчании. Нико не знала, о чем думают остальные, но сама она мысленно так и видела, как трое ребят и собака переворачиваются в лодке посреди реки.

– Солнце почти село, – сказал Леннон, складывая карту. – Все равно мы сегодня дальше уже не продвинемся.

Нико отвернулась от реки и присмотрелась к заднему фасаду построек.

– Как думаете, есть шансы, что в одном из них продавались матрасы?

– Давай выясним.

Покинув берег, они обошли здание. Это был L-образный блок офисных и торговых построек с огромной парковкой посередине: столько развалившихся машин и костей ребята еще нигде не видели. Почти все магазины были закрыты, а из некоторых доносилась такая вонь, что запирать их смысла не было. Если бы не холод и если бы ребята не настроились на то, чтобы переночевать под крышей, они ушли бы, так и не увидев вывеску «МиК! Книги, игрушки, техника и прочее».

– Ну ладно, – сказала Нико.

Они стояли на парковке и во все глаза смотрели на вывеску.

Кит громко сглотнул.

– Ага.

После короткой паузы Нико продолжила:

– Надо заглянуть.

– Верно, – произнес Леннон.

– Просто зря надеяться неохота.

– Да, – ответил Кит.

– Сейчас я подойду к двери, которая наверняка заперта.

– Это славно, – ответил Леннон.

– Ну, или книги, игрушки, технику и прочее давно растащили.

– Скорее всего, – согласился Кит.

– Ну, или там просто воняет как в кишках у здоровенной дохлой нутрии.

Гарри гавкнул.

– Ну что ж, – сказала Нико. – Я пошла.

Высказав все и чувствуя, как у нее самой в кишках трепещет подскочившее было к горлу сердце, Нико шагнула навстречу мифическому магазину «МиК!».

У самой двери она обернулась и, показав поднятые большие пальцы, губами произнесла: «Не пахнет».

Продолжая стоять на парковке, Кит поднял взгляд на Леннона.

– Что она там шепчет?

Леннон пожал плечами.

Как быть с надеждой такой силы, его никто не учил.

Нико ухватилась за холодную металлическую ручку… и потянула.