Гораздо успешнее шло развитие надземных и подземных железных дорог, и здесь впереди всех был будущий мегаполис Нью-Йорк. Сначала сообщение между Хадсоном и Ист-Ривер выглядело очень скромно. Годами по городу разъезжали лишь повозки, цокали копыта лошадей. После 1820 г. Бродвей заполонили почтовые кареты, а после 1832-го к ним прибавились первые в мире конки. Таким было начало общественного транспорта – громкое бряцанье, стук, грохот, непрестанный звон кучерских колокольчиков. По «Железной дороге Нью-Йорка и Гарлема» пассажиры могли проехать от Бауэри к Юнион-сквер через Принс-стрит.

В конце концов, именно в Нью-Йорке 1 июля 1868 г. была пущена в ход первая надземная железная дорога на паровой тяге. Линия Девятой авеню IRT связала между собой южную оконечность Манхэттена с северными районами. По рельсовым путям, лежащим на мостах и подпорках, пыхтящие паровые локомотивы ехали над улицами передового города. Вагоны скрежетали, их стальные колеса стучали по рельсам – этот новый источник шума лишил сна многих жителей Нью-Йорка. После запуска еще нескольких линий в городе сформировалось целое движение сопротивления. Находились, однако, острые умы, которые предлагали практические способы решения проблемы. Одной из них была жительница Нью-Йорка Мэри Элизабет Уолтон, возле дома которой в 1878 г. начали ходить поезда линии Шестой авеню. Она обнаружила, что большая часть шума возникает из-за вибрирующих деревянных элементов опорной конструкции. Путем экспериментов с уменьшенными моделями железной дороги, проведенными на чердаке собственного дома, она доказала, что шум можно уменьшить, если обложить опорные столбы мешками с песком. 1 января 1879 г. она подала заявку на патент, а впоследствии смогла продать права на свое изобретение компании Metropolitan Railroad за 10 000 долларов. Эту систему вскоре заимствовали и другие железнодорожные компании. Сейчас на одном из участков первой в мире надземной железной дороги расположен настоящий зеленый оазис: тысячи пешеходов прогуливаются по живописному парку Хай-Лайн, разбитому в 2009 г. над улицами Нью-Йорка.

Единственное транспортное средство, которое никогда не создавало на улице никакой дополнительной шумовой нагрузки, было изобретено в Британии. Подземная железная дорога до сих пор играет особую роль в истории транспортного шума. Известная под разными названиями – Tube, U-Bahn или метро, – она является одним из самых эффективных средств общественного транспорта. В метро не бывает пробок, а еще оно не зависит от капризов погоды. Первой в мире подземной железной дорогой была лондонская Metropolitan Railway, проходившая от вокзала Паддингтон к Фаррингдону близ лондонского Сити и открытая 10 января 1863 г. В то время она была единственным средством несколько разгрузить безнадежно забитые городские улицы. Таким образом, строительство метро лишь отчасти было связано со стремлением уменьшить дорожный шум. Первые подземные локомотивы отчаянно дымили, вагоны грохотали, но успех был ошеломительным. 38 000 пассажиров проехали по семи станциям новой линии в один лишь день ее открытия, а за первый год ее работы услугами метро воспользовались почти 10 млн человек. Составы следовали с интервалом 15 минут. «Эту линию можно рассматривать как величайшее техническое достижение нашего времени», – писала Illustrated Times в январе 1863 г.[207].

Теперь нам известно, что это нововведение не уменьшило уличный шум. Напротив, таким образом освободилось место для нового, еще более громкого транспортного средства. Кроме того, под землей было создано своеобразное акустическое пространство, с которым знаком каждый, кто хоть раз ездил на метро. Тихий гул приближающегося состава. Теплый ветер из тоннеля приносит запах резины и металла, затем на станцию с громким ревом и грохотом врывается поезд. Финал: шипение и стук, двери закрываются автоматически.

Как Берта Бенц заправлялась в аптеке и оставила лошадь без работы

Аптека закрыта – законный выходной, воскресенье! Кроме того, я только что из церкви и очень устал. Но что это за стук и хлопки на улице перед моим домом? Слава богу, сейчас они прекратились, зато некий нахал продолжает терзать дверной звонок. Ничего не поделаешь, я спускаюсь и открываю дверь. На пороге стоит мальчик лет тринадцати, рядом с ним – элегантная дама в черной шляпке. Они вежливо здороваются, просят прощения за беспокойство и спрашивают, не могу ли я им помочь. С ними еще один мальчик. Он сидит в черном экипаже, стоящем у лестницы, – экипаже без лошадей. Два больших колеса сзади, маленькое спереди. Перед сиденьем рычаг. Я про него слышал: это, должно быть, новое изобретение из Маннгейма? Этого… как его зовут? Найдется ли в аптеке лигроин? Нужно поискать; я иду на склад, нахожу там двухлитровую стеклянную бутылку, отдаю мальчику. Он привычным движением откручивает крышку и выливает бензин в бачок, расположенный позади сиденья. «Готово!» – весело заявляет он, и его старший брат тоже радуется. Дама оплачивает покупку, вежливо прощается и заходит за машину. Пока младший мальчик взбирается на козлы, она вращает рукоятку у большого колеса, расположенного в задней части экипажа. Аппарат немедленно принимается трещать, стучать, трястись и источать зловоние. Любопытная соседская собака, которая только что стояла возле нас, с лаем пускается наутек. За шторами близлежащих домов начинается какое-то движение, портной появляется в своих дверях – и застывает, открыв рот. Дама тем временем усаживается в вибрирующий и трясущийся экипаж. Жена портного, которая тоже вышла вслед за мужем, не верит своим глазам. Дама тянет на себя рычаг. Стук становится громче, экипаж без лошадей подвигается вперед, катится и уезжает вниз по главной улице. Пока он проезжал мимо нас, пыхтя и стуча, никто не мог вымолвить ни слова. Лишь когда он исчезает за поворотом, все начинают говорить, перебивая друг друга. Я трясу головой. Я работаю аптекарем в Визлохе уже одиннадцать лет, а такое вижу впервые.

Хотя первый автомобиль, пригодный для повседневного использования, был построен в 1886 г., XIX в. до самого своего конца оставался эпохой лошадей. Никакой другой двигатель – ни паровой, ни внутреннего сгорания, ни электрический – до начала XX в. не играли значительной роли. Кто хотел перемещаться на индивидуальном транспортном средстве, один или с семейством, вплоть до начала Первой мировой войны вынужден был обходиться конной упряжкой. Главным видом персонального транспорта был экипаж.

Запряженные одной, двумя или тремя лошадьми, с кучером на козлах, а иногда еще с двумя-тремя слугами, экипажи теснились на узких улицах или катились по большим междугородним дорогам, где было гораздо просторнее. Чем важнее или богаче был путешественник, тем больше экипаж. Одноколка – с кабиной или открытая, как кабриолет, – была незаменима в поездках на короткие расстояния и широко распространена в сельской местности. Этакая малолитражка раннего Нового времени. Моделью гольф-класса можно считать классическую двуколку. Она подходила для внутригородских и междугородних поездок. А сильные мира