этот сугубо частный банкир все больше чувствовал себя комфортно, принимая на себя публичную роль. "Я глубоко убежден, что в банковской сфере мы должны вести себя хорошо и за нами должны следить, потому что мы имеем дело с деньгами населения", - заявил он журналу Finance в мае 1977 года в статье под названием "Разговор с Эдмоном Сафрой". Регулирование, по его мнению, не позволяет банкам выдавать слишком много кредитов. И было бы правильно, если бы власти тщательно контролировали банки, "потому что, в конце концов, это не наши деньги. Это деньги общества".

В соответствии с развивающимся взглядом на свои банки как на институты, а не просто предприятия, Эдмонд все больше опирался на помощь растущего штата профессиональных менеджеров. Со своей базы в Лондоне, который становился все более важным центром на мировых финансовых рынках, Лич, второй номер Эдмонда, фактически отвечавший за надзор над Republic и TDB, начал пытаться навести порядок и привести банки к тому, что он считал лондонским стандартом. Republic все больше расширял свой глобальный кредитный бизнес, в то время как TDB сосредоточился на сделках. Лич отметил: "Таким образом, растет опасность расхождения в стиле ведения бизнеса и отдельных дорожных происшествий, вплоть до того, что может пострадать имидж банка [TDB]". По его словам, это ставит вопрос о необходимости слияния банков. В TDB Лич создал новый комитет, состоящий из руководителей высшего звена, который собирался ежемесячно и решал мелкие ("Мы обсуждали необходимость обеспечить адекватный контроль расходов на обеды в обоих зданиях") и крупные вопросы, такие как согласование названий и кодексов поведения в разных офисах. Потратив в Лондоне немало усилий на приведение в порядок управленческих кадров, Лич летом 1977 года писал: "Теперь они достигли той стадии, когда нам не совсем стыдно за них".

Эдмонд также все чаще предпринимал сознательные шаги по повышению профессионализма. Продолжая находить места для людей из школ Вади Абу Джамиль и Alliance Israélite Universelle, он также начал набирать сотрудников в INSEAD и в конкурирующих банках. В 1977 году по предложению Эдмонда банки Republic, TDB и Banco Safra начали организовывать двухнедельные курсы банковского менеджмента в Стэнфордском университете; каждый год двенадцать-шестнадцать участников из Нью-Йорка, Бразилии и Женевы отправлялись в Пало-Альто для прохождения интенсивных курсов.

При этом TDB и Republic по-прежнему сохраняли вид семейного предприятия. Многие руководители высшего звена в шутку называли Republic "магазином сладостей", потому что казалось, что он управляется как маленький семейный бизнес. Практически любой человек, покинувший Бейрут или Алеппо, получал в Republic работу начального уровня, и ему позволяли расти или падать в зависимости от его способностей. Дальний родственник Эдмонда, работавший в почтовом отделе, открывал и читал почту. Эдмонд по-прежнему не уважал организационные схемы - если ему нужна была информация, он звонил менеджеру банка или кредитному специалисту более низкого уровня, - и многие младшие сотрудники пользовались прямой связью с боссом. В Republic, вспоминал Фред Богарт, "помощники вице-президентов обладали гораздо большей властью, чем исполнительные вице-президенты, потому что у них было такое общение с Эдмондом, которое не вписывалось в структурные рамки банка".

И существующие отношения среди большой сети контактов, созданной диаспорой Алеппо, сохранились. В июне 1977 года Сезар Сассун, чья семья, проживающая в Японии, была торговым партнером на протяжении десятилетий, написал из Токио Эдмону: "Хочу сообщить Вам, что я отправил Вам авиапочтой 35 метров шелка Fuji-Kanebo 5500 в качестве подарка от Мориса Лебовича и от себя лично. Надеюсь, вам понравится шить рубашки из этого материала". В 1960-х и 1970-х годах компании Эдмонда начали более официально сотрудничать с учреждениями в Азии, создавая совместное предприятие с японской компанией для текстильной фабрики в Бразилии или предоставляя кредиты Центральному банку Филиппин. Поэтому для TDB и Republic имело смысл расширить свое физическое присутствие. "Наша группа уже прочно обосновалась в Европе, Северной и Латинской Америке", - писал Родни Лич осенью 1977 года. "Следующим и последним шагом должен стать Дальний Восток". Той же осенью Эдмонд и Лили отправились в Азию. В Гонконге они встретились с сэром Лоуренсом Кадури, отпрыском выдающейся сефардской династии торговцев. В Токио они открыли представительство Republic, навестили знакомых в Банке Японии и повидались со старыми друзьями, включая Синдзо Охию из Teijin, японского производителя тканей, с которым компании Сафры в Бразилии вели дела. Когда жена Охии, Масако, восхитилась накидкой Лили от Yves Saint Laurent, она сняла ее и подарила ей.

Эдмонд и Лили вернулись в Женеву через Индию и Иран, где остановились на неделю, якобы в качестве туристов. Иран, даже в поздние годы шахского режима, обладал всеми факторами, которые делали его привлекательным местом для ведения бизнеса TDB. Самый дальний восточный пункт сети школ Альянса, Тегеран был важным региональным финансовым центром, где жили еврейские бизнесмены, активно занимавшиеся импортом и экспортом. Джозеф Шалам, троюродный брат Эдмона, родившийся в Египте и переехавший в Женеву, управлял иранскими счетами в 1960-х и 1970-х годах. У TDB были тесные отношения с Хасаном Али Мехраном, управляющим Центральным банком Ирана, который брал займы у TDB. Вскоре Иран, подобно Ливану, Египту и Марокко, стал источником беглого капитала. Когда в начале 1979 года был свергнут шах, иранцы - особенно евреи, но также и неевреи - бежали в Милан, Швейцарию, Нью-Йорк и Калифорнию. Исаак Оберси, который впервые встретил Эдмона в парижском "Альянсе" в 1940-х годах и переехал в Тегеран после отъезда из Бейрута, бежал из Ирана в мае 1979 года. Прибыв в Женеву, он был принят на работу в TDB и направлен в Кьяссо для привлечения новых клиентов среди персидской диаспоры.

Все еще беспокоясь о чувствительности мусульманских клиентов на Ближнем Востоке, Эдмонд продолжал избегать ведения бизнеса в Израиле. В 1976 году, когда он отправился на частный ужин с бывшим министром обороны Моше Даяном, он постарался сделать так, чтобы об этом не стало известно. Но тектонические плиты на Ближнем Востоке сдвигались таким образом, чтобы обеспечить большую стабильность и открытость. В ноябре 1977 года президент Египта Анвар эль-Садат стал первым арабским лидером, выступившим в израильском Кнессете, и начались переговоры о том, что станет Кэмп-Дэвидскими соглашениями. Осенью 1978 года Джозеф Гросс, израильский адвокат, написал Альберту Бенезре из TDB, сообщив, что встречался с Одедом Мессером, управляющим банками в Израиле. Мессер сказал, что если Сафра откроет банк в Израиле, то они смогут сохранить его владельца в тайне при условии, что сообщат Банку Израиля имена акционеров.

Еще не будучи готовым к официальным и открытым деловым связям в Израиле, Эдмонд был