Мне не приходилось повторять вопросы, она говорила громко и связно и даже не чудила, как многие её ровесницы на поминках дворника Яши.

Собираясь задать вопрос, я услышала тихий скрежет со стороны ближайшего к себе окна. Резко дёрнув головой в сторону, я заметила торчащую макушку, которая скрылась спустя секунду.

С места сорвалась моментально, желая успеть поймать этого любопытного человека. Пришлось перепрыгнуть через стопку газет и высокие резиновые сапоги, чтобы не оббегать их и ускорить процесс задержания.

Я вылетела в огород и сразу же заметила сверкающие пятки какого-то крупного мужчины. В темноте я не могла разобрать силуэт, поэтому молча побежала за ним в надежде схватить и идентифицировать личность.

— Стой, стрелять буду! — наугад ляпнула я, но это совершенно не помогло.

Мужчина продолжал гонки не на жизнь, а на смерть, снося на своём пути кусты, вёдра и всё, что попадалось. Он активно стремился преодолеть расстояние до калитки и скрыться в домах, пока я не настигла его.

Когда он открыл дверцу забора, я готова была включить первую космическую, чтобы успеть настигнуть незваного гостя, но тот вдруг отшатнулся назад и рухнул на копчик.

Я еле успела затормозить, избегая столкновения. Быстро схватила его за запястья, заламывая руки за спину. Подняла глаза и наткнулась на изумрудный взгляд. Макс был взволнован и тяжело дышал — должно быть, сработал эффект неожиданности.

— Что тут происходит? — Парень хлопал ресницами и пытался заглянуть в лицо нарушителя покоя.

Ночной гость отчаянно прятал его, опуская голову как можно ниже. Будто это могло ему помочь избавиться от моего гнева. Он явно подслушивал наш разговор под окном, поэтому просто отпустить я его уже не могла. Пришлось встряхнуть мужичка как следует и попросить Макса поднять ему голову.

Когда молодой человек выполнил мою просьбу, я хмыкнула, потому что была совершенно не удивлена.

— Ну, здравствуйте, Афанасий Кирьянович. И чего это мы в столь поздний час по чужим участкам лазаем? — Я хитро ухмыльнулась и сильнее сжала запястья Жмурикова, пресекая его попытки вырваться.

Мужчина молчал как партизан. Не проронил ни слова ни тогда, когда мы завели его в дом, ни когда Прасковья Ефимовна нацелила на него скалку. Вёл себя невозмутимо, словно ничего подозрительного не случилось. Я была готова пару раз стукнуть его чем-то тяжёлым, чтобы этот неприятный человек заговорил и наконец выдал все свои тайны.

— Если вы продолжите молчать, наша следующая встреча состоится в суде. Поверьте, у меня достаточно связей, чтобы посадить вас лет на двенадцать, — я сидела перед ним на стуле и смотрела так, будто хотела испепелить. — Но есть шансы избежать этого.

Я блефовала. Конечно, он пойдёт под суд в любом случае, когда до полиции дойдут подробности этого дела и выяснится, что он действительно получал дарственные обманным путём. Но каждый преступник хочет скостить себе срок, особенно когда понимает, что виноват.

— Вы ничего не знаете, — гордо ответил он на моё заявление и вздёрнул нос, прикрывая глаза.

Передо мной сидел очень хитрый жук, раскусить которого будет куда сложнее, чем я себе представляла. Я думала, что мужчина затрясётся, только заслышав про реальный срок, который ему светил, но тот стойко молчал и изредка бросал на меня самодовольные взгляды, чем заводил только сильнее.

— Так расскажите нам, чтобы мы узнали, — сквозь зубы практически рычала.

Терпеть не могу изворотливых людей, которые вместо признания стараются набить себе цену. Ведь прекрасно понимает, что выкрутиться не получится. Есть свидетели, которые дадут показания против него, и даже бумаги, подтверждающие все неправомерные сделки.

— Если думаете, что ваш Фурманов сможет откупиться от полиции взяткой — ошибаетесь. Мой близкий друг лично будет вести это дело и обязательно ко мне прислушается, уж поверьте. — В глазах Афанасия блеснуло сомнение.

Он несколько секунд сидел молча, а затем осмотрел всех присутствующих, будто искал поддержки.

Тимофей Панкратович ушёл вздремнуть, поэтому в комнате со мной остались лишь Прасковья Ефимовна и Макс. Я до сих пор не знала, как он оказался в нужное время в нужном месте, но решила не забивать этим голову сейчас.

— Спрашивай, — сдался мужчина, поворачиваясь ко мне и скрещивая руки на груди.

— Что вы делали под окнами Тимофея? — Я решила начать с лёгких вопросов, ведь неизвестно, что именно Жмуриков мог успеть услышать.

Тот отвечать не спешил, набивая себе цену. Он понимал, что его положение и так нельзя назвать завидным, поэтому пытался продумать в голове такие ответы, которые не скомпрометируют его и при этом устроят меня. Но меня могли удовлетворить только развёрнутые и честные показания.

— Хорошо, я подслушивал, — решил начать с честности — уже неплохой показатель.

Оставалось надеяться на то, что подобным образом он будет вести себя до конца импровизированного допроса.

— Какую цель преследовали?

— Узнать, что ты успела выяснить о посёлке, — показательно отвернулся к окну, между прочим, к тому самому, где торчала его макушка минут десять назад.

— Как понял, что я нахожусь именно в этом доме? — решила играть по его правилам и незаметно, даже чересчур резко перешла на «ты».

Он не искал уважительных интонаций в общении со мной, тогда зачем мне было стараться? В данный момент этот человек интересовал меня как источник полезной информации. Я должна была выяснить всё, что хранилось в его голове, чтобы закрыть расследование пропажи подруги и передать творящийся в этом посёлке беспредел своему другу. В глубине души всё ещё надеялась на то, что Кристина жива.

— Ты сама следила за мной этим вечером, причём несильно пряталась. Пошёл по пятам и заметил, как заходишь в этот дом, — мне нравилась его честность, но не особо импонировали интонации, с которыми он ко мне обращался. — И вообще могли бы хоть воды мне предложить.

— Я тебе сейчас предложу в лоб скалкой съездить. Хочешь? — Прасковья рьяно дёрнулась вперёд, но Максим предусмотрительно придержал её за локоть, чтобы сократить риски негативных последствий. Никому не хотелось избавляться от преступника раньше положенного.

— Стало быть, всё слышал, что мы обсуждали? — Я поднялась с места и всё же налила ему воды из чайника. Она была горячей, но меня мало заботило то, какую температуру напитков он считает комфортной. — Расскажи мне про Фурманова.

В первую очередь мы должны уважать права человека, и Афанасий мог изъявить желание утолить жажду. Всё-таки здесь не изверги собрались, а желающие узнать, где находится пропавшая девушка.

— Как ты правильно выразилась, он