— Давно ли? — голос предательски срывается. Сжимаю руки в кулаки так, что ногти впиваются в кожу. Физическая боль немного отрезвляет.

— Всегда, — ни тени сомнения, словно правду говорит. Мастерски играет. Станиславский бы поверил, но не я.

— А, так это была любовь? — нервно смеюсь. — Прости, я сразу и не распознала, — меня все же несёт, и остановиться не получается. — Но знаешь что? Засунь её себе в задницу!

Со всего маху врезаюсь в «стену» между нами и рассыпаюсь на осколки. Внутри всё горит от так и не заживших ран. Мне больно, и я инстинктивно пытаюсь сделать больно тому, кто их мне нанёс. Хотя бы немного окунуть его в этот ад. Но Ворон остаётся невозмутимым. Ни один мускул не дёргается на его лице. А я горю в агонии.

— У нас отняли слишком много, — тихо продолжает он. — Шестнадцать лет…

— И кто же? — перебиваю, горько усмехаясь. Меньше всего я ждала, что этот мужчина будет искать виноватых в своих грехах.

— Вот, — достаёт из кармана сложенный листок и протягивает мне.

— Что это? — непонимающе смотрю на потрёпанный временем клочок бумаги в руке Ворона.

— Письмо, которое я нашёл в почтовом ящике вместе с твоим кольцом и ключами, — вздыхает.

Открываю и пробегаюсь по строчкам взглядом. В голове не укладывается смысл прочитанной писанины. Чушь какая-то, на коленке сделанная.

— Бред, — поднимаю глаза и небрежно кидаю письмо на стол. — Только идиот мог в это поверить.

— Я и есть идиот, — Ворон нервно усмехается и накрывает мою ладонь своей. Касание обжигает. Запускает жаркую волну мурашек по всему телу и на пару мгновений дезориентирует. Дышу часто, щёки начинают гореть от волнения.

— Я не писала тебе писем, — выдёргиваю руку и откидываюсь на спинку, глядя ему в глаза.

Что меняет эта его правда для меня? Ничего. Абсолютно. Но хоть немного проясняет ситуацию.

— Это всё подстава. Я пока не знаю чья, но обязательно выясню. Кто-то специально хотел нас разлучить, — сжимает переносицу пальцами, морщится.

— А невеста твоя новая, тоже подставная? — качаю головой. Сейчас ещё в показаниях путаться начнёт.

— Какая невеста? — хмурится Ворон. — Откуда ты знаешь?

— Вспомнил? Мило как, — издевательски хмыкаю я. — Её тоже успел бросить, судя по всему?

— Ир, да всё не так, как кажется на первый взгляд. Точнее, так было надо на тот момент, — нервно растирает лицо ладонями. — У меня никогда не было никого кроме тебя. Клянусь.

Самое страшное, что где-то в глубине души я ему почему-то верю. Только мне это не нужно. Я не хочу. Не могу себе этого позволить. Надо заканчивать этот фарс прямо сейчас.

— Господи, да перестань ты уже, — от бессилия всплёскиваю руками. — Не стоит ворошить прошлое. У тебя молодая жена, вот и живи долго и счастливо, а ко мне не лезь.

— Ира, она мне не жена, — улыбается Ворон, а я чувствую себя идиоткой.

— Она так не считает, — выходит как-то ревниво, но не могу с собой ничего поделать.

— Юная и бестолковая просто. Кольцо твоё нашла в моих вещах и забрала себе… — достаёт из кармана брюк и кладёт на стол.

— Мне всё равно, — вру я, надеюсь, убедительно. — У меня теперь другое.

Демонстрирую обручалку на пальце. Небрежно скашиваю взгляд на стол, но не дотрагиваюсь до жёлтого ободка. Не моё оно больше. Я сама от него отказалась и больше не имею на него право. Я — чужая жена. А это… прошлое. Пусть и остается в прошлом.

— Дунька — девочка, которую я опекаю. Ребёнок же совсем… — пытается объяснить, тепло улыбаясь при этом.

Видела я этого «ребёнка»! Сказки мне рассказывать не надо. Внутренне бомбит от бессилия. Моя персональная сковородка слишком раскалилась сегодня. И меня снова сносит в агрессию.

— В таком случае, я тоже тогда была «ребёнком», — зло цежу сквозь зубы, вновь окунаясь в чан с болью. — Когда ты сначала со мной переспал, а потом бросил. Одну. В чёртовом ЗАГСе!

Ворон перехватывает мои ладони и несильно сжимает, согревая озябшие пальцы своими горячими. Обжигает. Жар течёт по телу со скоростью лесного пожара, наполняя меня и одновременно опустошая. Смотрит в глаза с надеждой и мольбой. Никогда не видела его таким. Но не могу я ему ответить тем же. И не хочу. Да, я проиграла. Но пусть это останется со мной.

— Я не бросал тебя, — он притягивает мою руку к губам и целует трепетно, осторожно, что аж дыхание перехватывает. — Мне пришлось уехать, чтобы спасти свою группу. Молодые пацаны, вместе с твоим братом.

Что же ты творишь? Зачем ты сейчас это всё рассказываешь...?!

Я это и так знаю. Но это всё лирика. Легче не становится.

— Спас? — усмехаюсь язвительно.

— В смысле? — хмурит брови.

— Ты сделал свой выбор — кого спасти, а кого погубить, — грубо выдёргиваю свои руки из его тисков. — И он оказался не в мою пользу. Увы…

Хватит. Пора заканчивать. Спектакль затянулся.

— Ир, всё не так, — Ворон сокрушённо качает головой, но мне его не жаль. — Тебя должны были встретить и отвезти ко мне на квартиру.

— Но нет, меня никто не встретил, — едва сдерживаю предательские, жгучие слёзы. — Вместо этого я, как идиотка, ждала тебя в ЗАГСе. А потом, решив, что с тобой что-то случилось, прибежала к тебе… И скулила там, под запертой дверью, как собака. Пока соседка-«добрая душа» не «сжалилась» и не рассказала, что ты меня бросил. Собрался и уехал. А я, Ворон? Обо мне ты