«Сама выключила? А если нет?»

Он зашел в ванную и побрился.

Время тянулось мучительно медленно. Приближался полдень. Если бы не ремонт, то часы на Биг-Бене пробили бы двенадцать раз. Наконец входная дверь распахнулась, и в номер влетела Друбич с двумя большими сумками.

– Ты где пропадала? – спросил Мирский строго.

– Работала по заранее намеченному плану.

Марина поставила сумки в угол комнаты, сняла куртку и села рядом с Алексеем.

– А в сумках что?

– Попутный шопинг. – Марина усмехнулась. – Вижу, что ты весь в нетерпении – ну так слушай. – Она сделала небольшую паузу, собираясь с мыслями.

– Поехала я на отпевание в Успенский собор. Думаю, что олигарх не верил в Бога, но его почему-то считают православным. Но это ладно. Народу там собралось не особо много. Мелькали знакомые лица, когда-то запрудившие все российские СМИ. Двоих точно узнала. Это Чморкин и Хорьков. Сбежали из России чуть позже, но англосаксы их распробовали, оценили их возможности, а возможности оказались слабенькими. Тогда их тряхнули как следует, посчитав, что денег у бывших олигархов слишком много, и те коррупционные… Слушай дальше.

После отпевания толпа двинулась на Бруквудское кладбище. Я тоже сначала хотела, но обстоятельства поменялись. Я была абсолютно уверена, что на похоронах появится кто-нибудь из «Братства Змеи» – они сейчас везде рыскают в поисках Ордена. А тут такая удача! Та самая девица в черном комбинезоне нарисовалась в церкви. Она постояла в храме, осмотрелась и ушла. Я за ней. И привела меня красотка к одному домику в Челси. Домик ничего себе: двухэтажный с мансардой и высоченным каменным забором – не для простых людишек. Я припарковалась неподалеку и стала наблюдать…

– Так ты была за рулем? Где взяла машину? – перебил ее Мирский.

– Дали попользоваться. В Российском посольстве. Там у меня друг служит то ли вторым, то ли третьим советником. А что тут такого?

Друбич махнула ресницами и уставилась на Алексея невинным взглядом.

– Так машина еще с посольскими номерами?!

Мирский привык к выкрутасам своей компаньонки, но тут присутствовал явный перебор.

– Конечно с посольскими – меньше бобби приставать будут. – Марина положила руку Мирскому на плечо. – Ты чего так разволновался – дело житейское. Слушай дальше и не перебивай. Ну так вот… Я там постояла, посмотрела. Через дверь в ограде непрерывно сновали какие-то типы. Туда-сюда. И эта девица вошла и вышла, опять в комбинезоне, только на сей раз в кремовом.

Ты помнишь, что нам рассказывали в доме Сосновского? Про нелепого типа с каплей на носу? Смотрю, из калитки вышел какой-то мужичок, очень походящий под это описание, прошел мимо моей машины и направился в сторону остановки общественного транспорта – она там на перпендикулярной улице, в паре сотен метров. Я его обогнала и приткнулась возле этой остановки. Людей там не наблюдалось. Когда этот тип приблизился, я дала ему по башке и затащила в машину.

А дальше дело техники – он у меня раскололся, как гнилой арбуз, когда я ему приставила нож к горлу. Он у них эксперт по реликвиям – везде с собой его таскают. И он поведал о змеиных планах на ближайшее будущее.

Экспертов Сосновского (только не умри от удивления!) облапошили лондонские феминистки. Заманили экспертов в свою контору и во время промыва мозгов подменили артефакт. Вот ведь как бывает в жизни! Я не знаю, каким образом «Змеи» об этом пронюхали, но Орден на сей момент якобы спрятан в мужском туалете Башни драгоценностей, в вентиляционной дырке, закрытой пластиковой решеткой.

– Ты этого эксперта прикончила? – не без усилий проговорил Мирский.

– Не было смысла – «Змеи» в любом случае насторожатся. Труп ведь все равно обнаружили бы. Так что я просто высадила его у какого-то парка.

Марина рассказывала об этом спокойным, будничным голосом, как будто обсуждала фасон нового платья. Даже с меньшей дозой эмоций.

– Ну, Башня драгоценностей – известный музей в Лондоне. Едем туда! Он, надеюсь, открыт.

Мирский взбодрился и был готов к немедленным действиям.

– Сначала надо разобраться с экипировкой.

Марина взяла одну из сумок, расстегнула молнию и выложила на журнальный столик два пистолета.

– Надеюсь, стрелять умеешь?

– Приходилось, срочную в армии служил. Ты где их взяла?

Мирский прямо-таки впился глазами в оружие.

– В оружейном магазине, – спокойным голосом пояснила Марина.

– Разве там такие продают?

– Продают, если очень попросишь. Не задавай лишних вопросов. – Марина залезла в сумку, достала два бронежилета и два толстых свитера. – Второй класс, может уберечь от пистолетной пули, а свитера для маскировки – натянешь сверху и непонятно, что под ним.

Марина бросила амуницию на диван и открыла вторую сумку. На столике появились две портативные рации, десантные и метательные ножи, баллончики с неведомым газом и еще, как определил Мирский, ряд атрибутов шпионской деятельности.

– Зачем нам это все?! – в ужасе воскликнул Алексей.

– Это война, парень.

Друбич подошла к окну. По небу плыли легкие кучевые облака, но она их не видела, погруженная внутрь себя. Мысли в ее голове стучали как камушки в пустом ведре.

* * *

Башня драгоценностей представляла собой мрачное трехэтажное строение, выложенное из разновеликих булыжников, напоминающее то ли пороховую башню, то ли тюрьму для приговоренных к казни. Она располагалась в низине и, чтобы избежать оползней, была отделена от близлежащего холма стеной из неотесанного камня. За стеной на холме зеленел небольшой сквер с деревьями и кустарниками.

Друбич и Мирский, бросив машину на ближайшей стоянке, подошли к музею со стороны сквера. Музей функционировал.

– Действуем по нашему плану, – прошептала Друбич. – Дуй в уборную!

– Ты знаешь, – с трудом подавляя смех, ответил Алексей. – Все это напоминает мне комедию Рязанова про стариков, которые грабили музей. Они тоже начали с уборной…

Но веселое настроение быстро улетучилось. Алексей первым с недовольной гримасой направился в музей. Ему не нравился нелепый, бесформенный свитер мышиного цвета, а еще большие неудобства доставлял надетый под него бронежилет.

«Да кто тут будет стрелять рядом с Тауэром!» – мысленно возмущался он. Будучи историком и работником музея, Мирский прекрасно знал, что, несмотря на название, никаких ценностей со времен Эдуарда Третьего тут не хранится, а экспозиция посвящена истории английского парламента. Полюбовавшись с минуту сводчатыми резными потолками, Алексей сказал сам себе: «Ты не за этим сюда пришел!» – и отправился в мужскую комнату.

Кабинка, над которой находилась единственная вентиляционная решетка, оказалась занятой. Именно она – остальные были свободны. Мирскому пришлось дожидаться, когда она освободится.

Наконец оттуда вышел темнокожий мужчина. Мирский зашел внутрь, заперся, затем встал на стульчак и подковырнул ножом вентиляционную решетку. Она на удивление легко поддалась. Он сунул руку в образовавшуюся нишу и вытащил оттуда тряпку. Ни в тряпке, ни в самой нише больше ничего не обнаружилось. Мирский поставил решетку на место и вышел вон.

Следом за ним в эту же кабинку зашел молодой парень. Уже покидая туалет, Мирский увидел, как этот парень ковыряет ножницами вентиляционную решетку, и едва не расхохотался.

«Опоздали, змеюки!»

Выйдя из музея и свернув за угол, он был тут же схвачен с двух сторон за руки дюжими полицейскими, а спереди подошел третий, рыжий джентльмен в костюме и, ни слова не говоря, начал обыскивать его карманы. Алексей сразу догадался, кто это такой, и отчаянно искал выход из создавшегося положения. Выход нашелся без него. Внезапно раздались два приглушенных хлопка, правый полисмен схватился за колено и завертелся волчком, а второй просто упал навзничь. Почувствовав, что руки свободны, Мирский с большим