Никогда еще девушка не чувствовала себя такой счастливой. И поэтому известие о том, что корнет разорвал помолвку, потому что понял: не любит Анну по-настоящему, прозвучало для нее как гром среди ясного неба и чуть не убило.

Лорд, не медля ни секунды, тут же отправился к несостоявшемуся зятю, но не застал его в гостинице – Савин выехал, как только невеста получила письмо.

Бенквисту оставалось вернуться ни с чем в свой роскошный особняк и утешать дочь, которая хотела наложить на себя руки.

Несколько дней несчастная находилась на грани жизни и смерти, металась в горячке, повторяя имя Николая, и родители дежурили у ее постели.

Когда же ей полегчало, лорд решил поехать в особняк, так и не ставший домом для четы Савиных, и проверить, не взял ли проходимец (теперь он называл его только так) что-нибудь из ценных вещей.

Идя по вымощенной булыжником дорожке к огромному дому, выстроенному в стиле классицизма, с высокими белыми колоннами, лорд вдруг подумал: «А хорошо, что такое богатство не досталось русскому прохвосту. Вряд ли из этого Савина получился бы хороший муж».

Он слышал, что русские – ибо какой же Николай англичанин, если воспитывался в России, – пьяницы, гуляки и картежники. Поступки корнета наглядно это демонстрировали.

Ободренный этими мыслями, лорд взбежал по мраморным ступенькам и позвонил в колокольчик, но на пороге неожиданно возник незнакомый слуга, молодой и наглый, который довольно бесцеремонно спросил, кто перед ним такой и что ему нужно.

Бенквист растерялся.

– Лучше скажите, что вы тут делаете, молодой человек, – гневно поинтересовался он. – Это мой дом, к вашему сведению. Как вы сюда проникли? Я немедленно вызываю полицию.

Детина усмехнулся и буркнул на ужасном английском:

– Вы владелец этого дома? Да не смешите. Я знаю владельца, потому что недавно общался с ним. А вас я не знаю. Убирайтесь, пока я не вызвал других слуг и мы не спустили вас с лестницы.

Лорд стушевался. Впервые с ним разговаривали так бесцеремонно и грубо.

– Если владелец не я, то кто же? – спросил он примиряюще, и парень с готовностью ответил:

– Яков Хвостов собственной персоной.

Бенквист похолодел, побледнел. Лишь огромным усилием воли ему удалось взять себя в руки.

– Как мне встретиться с ним? – процедил он, и детина кивнул в сторону большого парка, которым семья Бенквистов тоже гордилась.

Когда-то лорд приказал поставить по дорожкам мраморные скульптуры, создать маленькие пруды и фонтанчики – и обычный тенистый, замшелый парк превратился в любимое место отдыха его гостей.

– Он вышел на прогулку. Если пойдете по аллее, наверняка отыщете его.

Бенквист, взмахнув тростью, твердой походкой направился в глубину парка. На одной из скамеек, возле фонтана в виде большой мраморной рыбы, из горла которой текла вода, он увидел кругленького полного, еще молодого мужчину, подставлявшего румяное лицо чахлым лучам солнца, пытавшимся пробить серые тяжелые тучи.

– Позвольте представиться, – начал Бенквист, почему-то не сомневаясь, что перед ним именно тот, кто выдает себя за хозяина, – лорд Чарльз Бенквист. Ваш слуга сказал мне, что вы владелец этого особняка. – Он нервно кашлянул, слова застревали в горле. – Но здесь какая-то ошибка. Видите ли, я владею этим особняком вот уже десять лет и никому его не продавал.

Яков Хвостов прищурил маленькие хитрые глазки и встал.

– Я думаю, здесь нет никакой ошибки, – ответил он с готовностью. – Прежний владелец, Николай Герасимович Савин, предоставил мне документы, и они все оказались в порядке. Поверьте, я ничего не стал бы покупать, если бы не был уверен, что Савин имел право продавать этот шикарный дом.

Лорд побледнел еще больше. Его рот раскрылся в беззвучном крике. Он все понял. Считая Савина своим зятем – ибо мог ли несчастный подумать, что тот отменит помолвку? – Бенквист подарил ему особняк, и негодяй действительно имел полное право распоряжаться домом как ему заблагорассудится. Но он казался честным человеком, и лорд никак не ожидал от корнета такой выходки.