ни молний, ни пожаров, ни разлома, разделившего город пополам.

– Северо-восточный шабаш, – проговорила Эмма, подражая напыщенному тону судьи Бэйда, – я думаю, мы только что прошли Третье испытание.

На этот раз смех был скорее облегчением, чем развлечением. Лилит позволила себе улыбнуться, она была счастлива со своим шабашем. Но сделав еще один шаг, она почувствовал, как кусок металла от мачты в кармане плаща задел ее бедро, и по телу пробежала дрожь.

Ее шабаш доверял ей. По-настоящему. И она только что солгала. Она провела пальцем по металлу. Несмотря на то, что перчатки и ткань плаща мешали прощупать осколок, ей без труда удалось найти эмблему, выгравированную на металле. Сабля с четырьмя звездами у рукояти.

Эмблема «Демир Индастриз», эмблема семьи Демир.

Хионы Демир.

15

Восток против Северо-востока

Кибиби казалось, что последние несколько недель были циклоном, который отказывался останавливаться. У нее кружилась голова. Каждый раз, когда она чувствовала, что наконец может сосредоточить взгляд на определенной точке и все под контролем, в Тайке снова что-то происходило. Она не могла вспомнить, чему ее учили на уроках в ВАМИС. На самом деле она помнила только, что учительница Малана поздравила ее с полевой работой в клане Платинового Инея и что профессор Спейдс бросил ей в голову яблоко за то, что она отвлекалась на предположениях. Кибиби вспомнила, как навещала свою семью и наелась шиса ньямы[7], которую приготовил ее отец, чтобы отпраздновать с соседями окончание испытаний Кибиби в Лиге.

Чаще всего она вспоминала бурю с Шином и лосями, путешествие на Землю с Кат и боль и удовлетворение от Третьего испытания. Все это будто произошло вчера и в то же время много лет назад.

– Не выглядишь счастливой, – заметила Эмма, стоящая рядом с Кибиби.

Они были в обсерватории в вечер третьего новолуния. Перед глазами светился рейтинг. Они все еще были на четвертом месте – на этот раз по-настоящему – и впереди них были Юг, Север и Восток. Северо-восточный шабаш прошел отбор. Северо-запад и Юго-восток, направления с наименьшим количеством баллов, были дисквалифицированы. Канцлер Мокоена объявила об этом быстро и прямо, как будто хотела свести к минимуму последствия. Она попыталась закончить речь на позитивной ноте, но Кибиби видела у многих стиснутые челюсти и заплаканные глаза. Печаль и разочарование этих ведьм и волшебников все еще витали в воздухе в странном сочетании с ароматом облегчения и счастьем всех остальных.

Кибиби вздохнула.

– У меня такое ощущение, что мы в Лиге уже много лет, – призналась она. – И у нас еще столько всего впереди.

Эмма кивнула.

– В прошлый раз тоже так было?

Мезонская ведьма подняла бровь. Эмма обычно не рассказывала о своем опыте в Лиге, да и девочки тоже не говорили об этом, чтобы избежать всей темы с Натсуки. Но они через многое прошли. Вместе. Кибиби чувствовала, что между ними все изменилось.

– Честно говоря, я плохо помню, – теперь настала очередь Кибиби вопрошающе поднять бровь. – Я четко помню свой страх ошибиться. Плохо сработать. Проиграть.

Кибиби почувствовала, как ком подкатил к горлу. Да, у нее кружилась голова, но она не так уж и боялась проиграть, хотя знала, как этого боялись Кат, Эмма и Лилит.

Они молчали, пока вокруг них в зале все готовилось к подаче привычных закусок и напитков. Когда им пришлось встать, чтобы стулья унесли, лицо Эммы просветлело.

– Я почти забыла! – воскликнула она. Эмма положила руки на талию, оперлась на бедро и опустила подбородок, чтобы загадочно посмотреть на Кибиби из-под полей шляпы. – Ты так и не спросила меня об этом.

– Что?

Эмма закатила глаза в той преувеличенной манере, которая была свойственна только ей одной.

– Ты пришла ко мне на работу, – она прочистила горло, – специально для того, чтобы спросить меня о чем-то. Это было… очень долгое путешествие.

Кибиби прикрыла рот рукой, осознав, что Эмма была права. У ее межпланетного путешествия действительно была причина. При мысли об этом ее щеки загорелись. Эмма выжидающе моргала. Кибиби прикусила губу, в животе у нее заурчало от смущения. Переведя дыхание, она начала:

– Ты знаешь, что такое звезды сердца непокорных?

Эмма снова моргнула.

– Конечно.

– А.

– В этом был весь вопрос? – Кибиби ничего не сказала. – Что ж, мой ответ – да.

Кибиби фыркнула. Она больше не думала об Эмме так, как в начале, но это не означало, что она не могла быть врединой, когда хотела.

– Нет. Не в этом дело… Эмма… ты знаешь… я имею в виду… может, ты видела… есть ли у Шина… звезда? Знаешь, кто это?

Челюсть Эммы отвисла, и через мгновение она стукнула зулусскую ведьму по руке.

– Кибиби! Это очень личное! – Эмма была в шоке, ее рот был широко открыт, но она улыбалась, и это выражение придавало ей сходство с сумасшедшей. – Не могу поверить, что ты спросила меня об этом!

Смущение Кибиби перешло от живота к лицу, где проявилось жалким румянцем на щеках и носу. Ей было очень плохо, но она уже унизила себя, так что не имело значения, если она унизит себя еще чуть-чуть.

– Так ты знаешь и не хочешь мне говорить, или ты правда не знаешь?

Эмма закрыла рот и с большим достоинством вздернула подбородок. На лице у нее было выражение, которому Кибиби пыталась подражать, когда имела дело с тем противным волшебником, пытавшимся обмануть Шина в Артии.

– Я не удостою этот вопрос ответом, – Кибиби нахмурилась, а Эмма тяжело вздохнула. – Кибиби, я не читаю мысли у всех подряд!

– Как это не читаешь? Мои ты читаешь постоянно!

Эмма провела рукой по своим красивым черным волосам.

– Кибиби, мне не нужно пытаться читать твои мысли. В голове ты не думаешь, ты кричишь. Я тебя слышу. Иногда мне кажется, что я слышу тебя из Мезонии.

Смущение Кибиби достигло предела. Она развернулась и пошла искать Кат, которая стояла в стороне и разглядывала поднос с лунными пирогами. Она взяла один и, заметив подошедшую Кибиби, предложила его ей. Фураха покачала головой, и Кат сунула пирожок в рот.

– Я спросила Эмму… об этом, – прошептала она.

Кат разинула рот от удивления. Сейчас она походила на Печеньку, когда Кибиби давала ей орехи.

Шимицу махнула ей рукой, словно приглашая продолжить.

– Она сказала мне, что это личное, и мне не следовало ее об этом спрашивать.

Кат на мгновение задумалась, но в итоге кивнула, соглашаясь с Эммой. Кибиби скрестила руки на груди. Затем снова появилась Эмма.

– Кибиби, не злись. Я перегнула палку… ты не думаешь так уж громко.

Кибиби открыла было рот, чтобы что-то сказать, но тут кто-то позади них откашлялся, и все трое обернулись – это был Адам Кэрон.

Кибиби и Эмма устало вздохнули.

– Честно говоря, – сказал он своим обычным хрипловатым голосом. Кибиби шагнула назад, не желая снова оказаться в пределах досягаемости его отвратительной слюны, –