Отряд, в том числе и Алба-удун, поддержали его хором согласных шепотков.

—… в том, — продолжил, словно не замечая разговоров за спиной, Дабладурт. — что у меня есть свои резоны пытаться истребить осколки Черного Генерала и тебе знать о них нет никакой нужды.

Хаджар промолчал. На этот раз он ощущал, что гном говорит правду. Насколько вообще древние колдуны, маги или чародеи могли говорить правду. Как и фейри, в искусстве обманывать истиной, они достигли высот истинного просветления.

— Уберешь свой меч, юный воин? — уже на общем наречии спросил Дабладурт. — Я уже, признаться, староват для таких любезностей. Да и твой, воистину драконий, рык, привлек немало внимания. В том числе и тех леди Рубинового Дворца, что опередили вас на пару дней.

— Тенед… — прошептал Хаджар.

Судьба его жены и ребенка зависела от благополучия принцессы драконов.

На свою жизнь Хаджару было плевать. Он уже истоптал не одну пару зимних сапог. И испачкал в крови руки по самую душу, но его ребенок… он заслуживал лучшего, чем сгинуть в ледяном гробу из-за вспыльчивости своего отца.

Черный Клинок вернулся обратно в ножны.

— Следующая такая попытка обернется…

— Твоей смертью, маленький воин, — в глазах Дабладурта промелькнула сила, которая несокрушимой горой легла на плечи Хаджара. Колени последнего подогнулись, но он выдержал давление. — не путай гостеприимство со слабостью, человек.

— Человек? — переспросил Густаф. — а разве наш Чужак не полукровка?

— Полукровка? — фыркнул Алба-удун. — Из Хаджара-дана такая же полукровка, как из моих топоров — ложка для ужина младенца.

— Ну, если младенец будет от Горного Великана, — задумался Шенси. — то при прочих равных…

Хаджар посмотрел на свод горы. Ну почему хоть раз в его жизни не может быть какого-то простого пути. Что-то из области: “пришел, спас принцессу от дракона, сношал её у входа в пещеру, убил злую мачеху, повесил голову последней на копье и, с несметными сокровищами, вернулся в родную пещеру”.

— Пойдемте внутрь, — Дабладурт, как ни в чем не бывало, опираясь на свой каменный посох отправился в сторону крыльца. — нам нужно обсудить, как мы убьем принцессу драконов и её сопровождение до того, как они убьют нашего вождя.

— А разве ты не стоишь во главе заговора против него, старик? — Шенси буднично, насколько это было возможно, ковырялся в зубах кинжалом.

— И это, несомненно, усложняет предстоящее предприятие, — кивнул эден.

Злая мачеха…

Несметные сокровища…

Да-а-а…

Было бы неплохо… для разнообразия.

Хаджар шагнул вперед и, внезапно, вздрогнул.

— “Действительно… было бы неплохо…”

С каких это пор Черный Генерал имеет возможность общаться с ним из недр своей темницы?!

Глава 1321

Внутреннее убранство дома Дабладурта выглядело так, как, пожалуй, и должно было выглядеть у любого почтенного гнома, связанного, так или иначе, с шаманизмом.

Потому как, ощутив на собственной шкуре силу эдена, Хаджар не мог назвать это в полной мере “магией”. В технике (ну или как это называется у гномов) старика не ощущал ни внутренней, ни внешней энергии. Только очень глубокая власть над истинным словом.

До такого уровня владения Хаджару было еще далеко… что, опять же в определенной степени, вдохновляло вновь открывшимися горизонтами на этом пути…

Но вернемся к убранству.

Как и предполагал Хаджар, учитывая, что гномы славились на несколько регионов своими артефактами, то внутри дом ощущался больше, чем снаружи.

Воздух буквально пропитался магией “пространства”. Той же, которая позволяла убрать в кольцо хабара объемами в несколько кубических метров. И даже больше — все зависело от качества и цены пространственного артефакта.

Сколько мог стоить дом, который снаружи выглядел весьма небольшим, а внутри вмещал в себя целую усадьбу.

Холл, настолько большой, что мог с легкостью сойти за бальный зал, выглядел при этом очень тесным помещением. Всюду лежали какие-то древние фолианты, пахнувшие сыростью, пылью и временем. Свитки, глиняные дощечки, мотки узелковой письменности.

Когда-то давно, еще при жизни в Лидусе, Южный Ветер пытался обучить Хаджара искусству общения при помощи узлах на веревках, но ученого постигло фиаско. И пусть нейросеть запомнила что к чему, но сам Хаджар, без подсказок инородного оборудования, так и не смог составить даже одного предложения.

На стенах помещения висели какие-то странные картины. Если смотреть издалека то казалось, что они написаны красками на холсте, но стоило подойти чуть ближе, как становилось понятно — под холст маскировалась искуснейшая мозаика.

Каждый элемент сложнейшего, разноцветного “пазла” был настолько идеально и четко подогнан друг к другу, что не удивительно, как все это великолепие с легкостью обманывало глаз даже Повелителя.

А стоило подойти еще ближе и…

— Это подарки, — прозвучало за спиной. — сам бы я лучше потратил капли на несколько новых трудов, или на хорошие чернила, но моим соотечественникам кажется, что если они сделают мне дорогой подарок, это что-то изменит в наших отношениях.

Хаджар провел пальцами в паре миллиметрах над поверхностью мозаик. Просто чтобы убедиться.

Убедиться, что это действительно не простые камни.

Мало того, что они были драгоценными — изумруды, рубины, топазы, алмазы, нефрит. Все высочайшей огранки. И чистые, как слеза младенца.

Но, кроме всего прочего, каждый камень обладал волшебным свойством, что возносило их стоимость на какой-то воистину необозримый предел.

В Рубиновом Дворце за один такой камень можно было выручить десяток капель, а в Даанатане купить целый дворец.

Хаджар вздохнул и, отняв руку, покачал головой.

Безымянный Мир был воистину велик. Как гигант из древних легенд, удержавший Небо на своих плечах от падения на Землю. Вот только Безымянный Мир не просто являлся этим гигантам, он был ими населен…

— Коррупция, — усмехнулся Хаджар. — даже в идеальном обществе подгорных гномов.

— Никто не говорит, что наше общество идеально, — пожал плечами Дабладурт. — но несмотря на наши разногласия в политике и мирской жизни, мы объединены одной единой целью и все общество трудится на благо ближнего своего. Именно это позволяет нам выживать на протяжении бесчисленных эпох, в то время как цивилизации остальных рас и народов