Мойра грустила, наблюдая, как капли дождя скользят по стеклу. Она была измучена и уже долго не поднимала на Бернарда своих чёрных глаз.

— Госпожа, ты голодна?

Ему важно было знать, не страдает ли она, не холодно ли её хрупким ногам. Бернард не знал, где заканчивается его душа и тело и начинается её. Казалось, что он всецело принадлежит ей, а она — ему, хотя это было совсем не так. Незнакомое до сей поры головокружительное желание заботиться об этой женщине и отдать ей всё, что только можно, вспыхнуло в несчастном самоубийце. В груди чародейки кипело не то желание обладать, не то чувство ответственности за этого отчаянного покойника.

— Ужас… А вдруг я влюблена в него по-настоящему, по-человечески, по-взрослому? — почти не разжимая губ, прошептала мадам Шахор.

— Что беспокоит мою госпожу? — спросил Бернард.

Мойра снова замкнулась, втихомолку упрекая себя за что-то и ужасаясь собственным мыслям. Но в её скрытности нашлось место небольшому откровению.

— Он должен победить или умереть за свой проигрыш, — уверенно произнесла она. — Сегодня всё должно было проясниться, но произошла неудача. Для меня.

Она резко замолчала, поднялась и тонкими пальцами дружески потрепала покойника по плечу.

— Думаешь, он осознал несокрушимую силу своей смелости и решил взять всё в свои руки? Всемогущая Мойра проигрывает? — со скрытым удовлетворением произнёс Бернард.

— Не знаю.

— Но ты ведь знаешь, каким будет конец?

— Думала, что знаю, раздувая страсти и сталкивая всех лбами, но из этой встряски победителем вышел наиглупейший. Без малейшего сомнения он выдал свою блистательную чушь: «Друзья мои, я женюсь», чем изменил весь ход событий. Подумать только, такая мелочь ломает тщательно выстроенный сюжет!

Бернард смотрел на свою госпожу с восторгом.

— Он обладает каким-то талантом быстро и верно изменять ход событий, — констатировала та. — Но в голове у него по-прежнему полный хаос.

— Никогда у тебя ещё не было такого соперника, правда? — спросил Бернард. — А может, соратника? Мне кажется, ваши мысли сливаются. Вы слышите друг друга через время и пространство.

Мойра молча продолжала стискивать плечо покойника. Затем взяла зеркало и стала внимательно вглядываться в блестящую поверхность.

— А ты действительно хороша, госпожа! — воскликнул Бернард и тут же добродушно рассмеялся. — Я каждый день вижу то, что другим и не снилось! Богиням нет надобности смотреться в зеркало.

Мойра вспылила и хлопнула Бернарда по лбу, запальчиво прошипев:

— Я не отражаюсь в зеркалах.

Бернард с его покладистым характером не понимал эту женщину, и, возможно, она вогнала бы его в гроб, не будь он уже мёртв. Мойра была из тех, кто разорвёт, загрызёт, проглотит, сожрёт не из нужды, а ради удовольствия. Страшная, коварная женщина с жёлчным характером!

— Послушай, госпожа, клянусь, на твоём месте я бы дал ему шанс.

— И всё же, я думаю, он ничего не добьётся, — флегматично возразила Мойра, — он не отличается умом и сверхъестественной силой.

— Я бы не ставил на то, что он ничего не добьётся, — так же флегматично возразил Бернард. — Не оскорбляй порядочного Доминика и не таи на него личной злобы, а выжди, и ты увидишь, что он в состоянии изменить судьбу. Твою первую грубую выходку он снёс. Настанет день, и этот малый покажет, не только как поверить, но и как обойти фатум. Вот увидишь!

— Ш-ш-ш… — прервала Бернарда гречанка. — Я никак не могу понять, чего мне от него ждать: радоваться или огорчаться его странным поступкам.

Увлечённая своей жаждой власти, Мойра приходила в отчаяние от того, что кто-то может оказаться сильнее её, от того, что она может потерять свою власть. Она украдкой смотрела в магическое зеркало, по-видимому, лишь оно знало, о чём идёт речь.

Голоса Бернарда и Мойры становились всё тише и тише. Ветер толкнул створки окна, и они распахнулись настежь. Бернард взял гречанку за руку, назвав её «милой госпожой», и лицо её смягчилось.

— Вот она, Авелин, — сказала Мойра, пристально глядя в зеркало, — я думала, что Натан так и не найдёт её. — Крепко сжав бескостно-холодную руку Бернарда, она прибавила с весёлым торжеством: — Но всё-таки ему это удалось.

Лицо Бернарда выражало полнейшее спокойствие, но, несмотря на показное равнодушие, глаза его поблёскивали чудовищным счастьем.

Неожиданно образы Мойры и Бернарда помутнели и растаяли, словно кто-то выключил невидимый телевизор. Я вновь увидел перед собой роскошный стол в гостиной Сержа Тарда. За время моего забытья подали десерт — шоколадный мусс с малиной, птифуры и кофе. Я неловко взял чайную ложку, чтобы гости не заметили моей неприличной рассеянности.

— Надеюсь, дорогой Доминик, — послышался голос Авелин, — вы извините меня за то, что я вторгаюсь в ваши мысли…

Значит, она заметила, что я надолго ушёл в себя.

— Ах, Авелин, простите, я вовсе не собирался погружаться в тяжёлые мысли, я даже не знал, что таковые у меня есть… — рассмеялся я, а следом — все присутствующие за столом. — Право, я наслаждался вкусом блюд и спешу отметить, что готовите вы исключительно вкусно. Я потерял голову.

Надеюсь, это отвлекло внимание от моей загадочности.

Авелин тотчас призналась: она совершенно не умеет готовить, одним словом, полный профан в кулинарии. Её безупречная порядочность не позволяла хвастаться тем, что в её семейном гнёздышке трудятся две горничные и пара бравых поваров.

— Наши повара — лучшие в Париже! — ничуть не стыдясь, заявил Серж.

Натан Хейм переменил тему, заметив, что уже возмутительно поздно и ему пора домой. Он зевал и прикрывал глаза, всем своим видом показывая усталость. К его вялости примешалась и доля притворства: он не мог долго пребывать с обожаемой Авелин, с которой даже слова не сказал наедине.

— Жаль, — вдруг сказала она, смело вскинув ресницы, — мы не успели толком пообщаться с вами, мсье Хейм.

Скулы у него покраснели, глаза коротко блеснули от радости. Смущённо улыбнувшись, он сообщил о предстоящем ужине в его доме, куда он приглашает супругов Тард.

— Скажите, вы осчастливите меня своим визитом… завтра? — спросил он, понизив голос и украдкой бросив взгляд на Авелин.

Та сделала быстрый вздох, но промолчала.

— Конечно, нам будет интересно и весело, мсье Хейм, — ответил Серж. — Сознаюсь, я уже, чёрт возьми, с нетерпением жду нашей следующей встречи.

— Уверяю вас, вы познакомитесь с нужными серьёзными людьми.

Уже на пороге Натан взял руку хозяина дома и продолжил:

— Я заметил, как вы пару раз хмурились и настораживались, мой дорогой Серж. Знайте, я не хотел вас огорчать — не имею такой потребности и, признаюсь, даже не думал о том, чтобы испортить вам настроение.

Серж шутливо ответил:

— Дружище, вам многое прощается.

Как говорится, за откровенность платят откровенностью.

Когда