Старик намазал сгущенку на хлеб.

- Однажды зона исчезнет. Когда возродятся заводы, снова заработают колхозы и совхозы и страна вновь начнет обеспечивать себя всем необходимым, многие мятежные души обретут, наконец, покой. Но когда это будет?

Максим не успел ничего ответить, его перебил майор:

- Так, всем спать. Завтра с утра выходим. Неизвестно еще, сколько нам идти.

- А я помогу, - сказал Леонид, - Мне очень девчонка ваша понравилась. Вон как кошка-то с ней… Я вас на метро доставлю, куда прокопать успел. Все поближе будет.

***

Маленький вагончик, грохоча колесами по рельсам, катил по освещенному тусклыми лампами тоннелю.

Сидя на деревянной лавке, Максим удивлялся, что все это сооружение построил один человек. Никто не вымолвил ни слова, пока поезд не заскрежетал тормозами и не остановился на станции: с платформы вверх уходила освещенная кирпичная лестница с оштукатуренным сводом.

- Ну, бывайте! – Леонид хлопнул майора по руке. – Может, когда-нибудь я налажу автоматику, само кататься будет!

Леонид построил станцию не просто так. Всего в полусотне метров от вестибюля, за двумя бетонными забором с колючей проволокой, тянулись ряды длинных зданий без окон. Максим, не обращая внимания на протесты майора, открыл дверь и помчался вдоль стеллажей, на которых лежали новенькие, в масле, карабины. Все, как назло, самозарядные.

- Жаль, винтовок Мосина нет, - Максим вытащил из ящика похожую на консервную банку гранату и прикрутил к ней запал. Но как только он прицепил ее за кольцо к поясу, Илья схватил Проводника за плечи. Майор отобрал гранату, и только тогда десантник разжал стальную хватку.

- Мальчишка! – рявкнул Церпицкий. – За тобой глаз да глаз нужен! Эх ты… лейтенант!

Максим виновато уставился в пол:

- Мы всегда так делали… на сборах. На елки были похожи.

- Гранаты учебные?

- Да…

- То-то и оно, теоретик. Мы даже запалы хранили отдельно, вкручивали только перед боем. Да ты бы мог нас всех здесь положить! И Олесю! Хотя бы о ней подумай!

Неожиданно для самого себя Максим вспыхнул холодной яростью. Он схватил майора за плечи и спокойно, раздельно сказал ему:

- Я вас выведу. Остальное – не ваша забота.

- Можно подумать, никто не заметил… - начал было майор, но Максим его не слушал. Осторожно положил в сумку несколько гранат и зашагал к выходу. Уже на тропинке он обернулся и крикнул майору:

- Закройте дверь! На всякий случай.

Заросшая травой дорожка спустилась в глубокий овраг. Казалось, он уводил в сторону, но Максим без колебаний повел спутников по изрытому трещинами дну.

- Скоро периметр! Совсем недалеко! – радостно крикнул он.

- Я не буду спрашивать, откуда ты это знаешь, - майор увлеченно чертил в блокноте план.

- Бросьте вы это дело! Или в следующий раз собираетесь идти в Зону без меня?

Церпицкий впился в Проводника жестким взглядом стальных глаз:

- Не мели ерунды! У меня и в мыслях такого не было!

Проводник поднялся на склон оврага и за перелеском увидел верхушки стен и провалившиеся крыши.

- Все! Вышли! А здесь забавно. Не заметили: сначала леса и поля, потом – склады, заводы, поселки?

- А разве в жизни не так? Ведь все так же, – Олеся горько вздохнула, не спуская с Максима глаз. По ее щеке, оставляя блестящую дорожку, скатилась слеза. Но Проводник, не разбирая дороги, уже мчался к дому.

***

Надрывный вой старого микроавтобуса растворился в городском шуме. Майор и его команда отправились по домам.

Несколько минут Проводник недвижимо стоял у подъезда, не в силах стереть из памяти полный отчаяния взгляд Олеси. Наконец он, пытаясь рассеять наваждение, встряхнул головой и поднялся в квартиру. Никого. Но куртка и плащ Алины пропали с вешалки. Значит, она здесь была и уехала? Потом. Все потом.

Максим прошел к себе в комнату, бросил ружье и рюкзак на пол, и рухнул на кровать. В этот раз он не видел снов. Просто медленно плыл сквозь бесконечный темный тоннель. А по стенам его светились таинственные зеленоватые растения…

Проснулся Максим резко, будто кто-то ударил его по щеке. Уже почти стемнело и в окне черными громадами маячили постройки Зоны. В комнате царил полумрак.

Максим прошел на кухню, глотнул прямо из чайника холодной воды и включил свет. На столе, прижатый пустой чашкой, валялся лист бумаги. От него едва уловимо пахло дорогими духами. Такими всегда пользуется Алина.

«Привет, жмот!» - так и было написано. – «И пока. Ты запер меня в клетке, лишил всех радостей жизни. Я так больше не могу, я живая и имею право на счастье. Хочу чувствовать себя любимой, которую носят на руках, а не грызут за каждую булавку. Всего хорошего в жизни, я ушла».

Тогда Максим распахнул дверь в большую комнату. Он точно знал, что искать. Он чувствовал этот предмет прямо через деревянные стенки тумбочки и боялся его больше, чем всех чудовищ и аномалий Зоны. И совсем не хотелось смотреть в правде в ее жестокие и беспощадные глаза.

В ящичке, среди старых квитанций и пустых флаконов из-под косметики, лежала моментальная фотография. Алина обнимала высокого красавца. В этом видном, решительном и чуть суровом человеке Максим с трудом узнал Андрея Бузыкина. Того самого, который когда-то вошел в Зону диабетиком, а вернулся оттуда здоровым. Того самого, который так и не решился стрелять в Проводника. И Максиму показалось: эта пара так подходит друг другу, что если разорвать фотографию надвое, ее половинки срастутся в единое целое сами.

- Положи меня в сырую, сырую землю…

Максим вернулся к себе и поднял с пола ружье. Откинул приклад и щелкнул рукояткой затвора, снимая оружие с предохранителя. Сунул дуло в рот и, ни секунды ни колеблясь, нажал на спуск. Ответом был лишь щелчок ударника.

Тогда Максим выругался и направил ствол в стену. Вспышка на мгновение рассеяла тьму, от грохота выстрела едва не лопнули барабанные перепонки.

- А! – закричал он, потрясая в окно ружьем. – Это ты не хочешь меня отпускать! За что? Чем я перед тобой провинился?

Но Зона осталась безмолвной.

- Я все равно найду способ! – Максим посмотрел на гранату в рюкзаке. – Нет. Не сейчас. Я уеду далеко! Туда, где ты меня не достанешь! И там…

Сквозь звон в ушах донеслась переливчатая мелодия. Кто-то настойчиво звонил в дверь.

- Вот дьяволы, даже застрелиться как следует не