Вместо этого я говорю:

—Давайте уже приступим. Мне есть чем еще заняться этим вечером.

—Разумеется,— ухмыляется Коля.

Он ведет нас в парадную столовую, где стол ломится от еды. Кристофф садится с одной стороны стола вместе с тремя своими главными лейтенантами[34]. Я сажусь с другой, Несса рядом со мной, а Йонас и Марцель по краям.

Несса сидит бледная и притихшая, не желая прикасаться к еде.

—В чем дело?— спрашивает Коля.— Ты не любишь pelmeni?

—Ты знаешь этих танцовщиц,— говорю я.— Ничего не едят.

Несса напоминает мне Персефону, похищенную Аидом и вынужденную править Подземным царством. Персефона изо всех сил старалась не есть пищу Аида, чтобы однажды вернуться в мир живых.

Но Несса уже ела мою пищу. Прямо как Персефона, которая так изголодалась, что растеряла всю свою решимость и съела шесть крохотных зернышек граната.

Кристофф насупился. Русские очень чувствительны, когда речь заходит об их блюдах. К счастью, Йонас и Марцель уплетают за двоих, что несколько сглаживает эффект.

—Davayte pristupim k delu,— говорю я.

Кристофф удивлен, что я говорю по-русски. Я прекрасно знаю этот язык, но обычно отказываюсь на нем разговаривать. Английский наш «лингва франка». Однако я не хочу, чтобы Нессе пришлось выслушивать долгое обсуждение того, как мы собираемся уничтожить ее семью. Достаточно и того, что она вынуждена сидеть между мной и Йонасом и терпеть взгляды Кристоффа напротив. По меньшей мере я могу держать ее в неведении относительно грядущих событий.

Однако Несса слишком умна, чтобы пребывать в неведении. Пока мы обсуждаем наш план, не обходясь без споров и дискуссий, она улавливает общую тему, хоть и не понимает всех деталей. Выражение ее лица становится все более и более несчастным, а плечи опускаются все ниже.

Наконец мы с Колей приходим к соглашению. Мы нападем на Кэллама во время открытия библиотеки, и тогда же схватим Аиду. Это камерное мероприятие, и охраны будет не много.

Приняв решение, Коля откидывается на стуле, попивая вино.

—А что ты собираешься делать с ней?— спрашивает он, кивая в сторону Нессы.

—Пока она остается со мной.

—Тебе нужно заделать ей младенца,— говорит Кристофф.— Они убили твоего отца. Она родит тебе сына.

Несса бросает на меня быстрый взгляд. Девушка понимает, что мы говорим про нее.

Не могу сказать, что не думал об этом.

Гриффины и Галло закрепили свой союз браком. Я мог бы сделать то же.

Но я не хочу союза. И никогда не хотел. Я хочу полного и тотального доминирования. Я не хочу делить город. Я хочу владеть им. Мне не нужна компенсация — мне нужна месть.

—За победу,— говорит Кристофф, последний раз поднимая бокал.

—За победу,— отвечаю я, чокаясь бокалами.

Когда мы готовы ехать, Кристофф провожает нас к выходу. Он долго пожимает мне руку, закрепляя наше соглашение.

Затем он замечает браслет на ноге у Нессы.

—Тебе нужно надеть на нее ошейник,— говорит он.— Я бы не отказался, чтобы за мной ползала такая киска.

Кристофф тянется, чтобы коснуться ее лица.

Не отдавая себе отчета, я хватаю Колю за руку, мои пальцы сжимаются вокруг его запястья.

Двое людей Кристоффа окружают меня, третий держит меня на мушке. Они мгновенно напрягаются, как и Йонас с Марцелем. Мои братья не сводят глаз с русских солдат, готовясь в любой момент вступить в драку. В воздухе запахло конфликтом, стало так тихо, что слышно, как течет река.

—Не смей,— говорю я.

—Осторожнее,— тихо говорит Кристофф.— Не забывай, кто в этой комнате тебе друг, а кто враг.

—Не забывай, что принадлежит мне, если дорожишь нашей дружбой,— отвечаю я.

Я отпускаю его запястье.

Коля делает шаг назад, и его солдаты расслабляются. Йонас и Марцель тоже — во всяком случае, внешне. Уверен, что их сердца бьются так же бешено, как и мое.

—Спасибо за ужин,— сухо говорю я.

—Не в последний раз, я надеюсь,— отвечает Кристофф.

Его глаза холодны. Он смотрит на Нессу — на этот раз не с вожделением, а с неприязнью.

—Spokoynoy nochi, malen’kaya shlyukha,— говорит он.

Я чуть было не врезал ему по лицу. Мой кулак сжимается, и рука напрягается. Я останавливаю себя в последний момент.

Если я нападу на Колю в его собственном доме, сомневаюсь, что кто-то из нас останется в живых. Включая Нессу.

Она не понимает смысл оскорбления, но улавливает интонацию. Девушка отворачивается от Кристоффа, не удостаивая его ответом.

Когда мы отъезжаем от дома, Несса смотрит в окно. От ее прошлого воодушевления не осталось и следа. Похоже, девушка больше не замечает последних падающих листьев или городских огней. Она выглядит усталой. И побежденной.

—Он и пальцем тебя не тронет,— обещаю я Нессе.

Она ненадолго переводит на меня взгляд, вздыхает и снова смотрит в окно, не говоря ни слова.

Девушка права, что игнорирует меня. Она знает, что планы «Братвы» и «Братерства» на ее семью гораздо хуже, чем все, что Кристофф мог бы сделать с ней лично.

Когда мы проезжаем по Холстед-стрит, поддаваясь импульсу, я велю Йонасу:

—Поверни здесь.

—Прямо здесь?

—Да.

Он резко дергает руль влево, и мы сворачиваем в противоположном моему дому направлении, направляясь вместо этого на юг. Мы едем к набережной, Йонас следует моим кратким командам.

—Остановись здесь,— говорю я ему.— Подожди в машине.

Йонас паркуется перед новым зданием Чикагского театра Шекспира. Я захожу внутрь на минутку, вскоре возвращаясь за Нессой.

—Что происходит?— озадаченно спрашивает она.

—Я хочу тебе кое-что показать,— говорю я.— Но ты должна мне пообещать, что не будешь устраивать сцен или пытаться сбежать.

Судя по всему, ее браслет сломан, так что, если девушка ускользнет, все пойдет прахом. Но если она даст мне обещание, я думаю, что она его сдержит.

—Я… хорошо,— говорит она.

—Обещаешь?

Она смотрит на меня своими чистыми зелеными глазами, в которых нет ни тени лукавства.

—Обещаю, Миколай,— говорит она.