Шрифт:
Закладка:
А ты уже наелся. Сунешь в карман самый большой пирог и побежишь в школу, чувствуя ногой тепло. Пирог ты съешь на большой перемене, разделив с кем-нибудь из приятелей, а на штанах, с наружной стороны кармана, проступит и надолго останется большое сальное пятно. Не ототрешь его. Жди материной взбучки. А если отец увидит, то попадет еще крепче…
Самые невкусные пироги со свеклой. И паренную-то в чугунке свеклу станешь есть, когда уж очень голодный. С морковкой пироги намного вкуснее, но тоже — больше двух не одолеешь. Уж лучше морковку есть сырую, с грядок. С черемухой пироги получаются, если нарвал летом по времени крупной, спелой и сладкой черемухи и засушил в зиму в меру, не дав пересохнуть. Ее потом еще молоть следует. Но молоть — полбеды, в каждой избе, почитай, имеются ручные жернова или рушалка, как называют жернова по деревне. Смолоть смелешь, сахару много требует черемуха, а без сахара пироги не пироги, есть не станешь. Сахар необходим если пироги с калиной затеяла хозяйка. Добавляют в калину, чтобы обмануть себя, когда нет сахара, тертую свеклу для сладости. Свекла нужна — калину держать, вязкость придать начинке, и добавлять ее надобно чуток, потому как свекла есть свекла и никогда она собой сахар не заменит, не надейся.
С капустой пироги хороши, если мелко нарезали ее и ровно потушили, не дав подгореть. С разной начинкой можно испечь пироги. Бабы по деревне как говорят:
— Было б молоко, мука и курочка, состряпает и дурочка.
Всякие пироги приходилось пробовать нам, но самые сладкие пироги с малиной, творогом, маком. Их мать пекла лишь по большим праздникам. В обычное же воскресенье можно и не просить. С творогом — чаще. Если есть корова, и неплохо доится, то как бы ни велика была семья, можно отливать от каждого удоя хотя бы по пол-литровой банке на простоквашу, чтобы потом сделать творог. Реже других пекли пироги с маком, два раза в зиму — не чаще. Маком засевалась ежегодно одна всего грядка, да и та невеликая, чтобы не отнимать землю у лука или других более важных овощей. Но как радостно смотреть, когда цветет он. Пользы от мака хозяевам никакой нет, для пирогов только и засевают. «Сорок лет мак не родил, живы остались, — любил говорить наш отец. — И на этот раз не пропадем».
С малиной пироги — объедение, но и они не часты. Это если уродилась в лето в лесах малина, да найти время сходить за нею, нарвать ведра два. А на малину урожай не каждый год. Нарвал, перебери, истолки, и не толкушкой, как картошку, а ложкой деревянной в кастрюле. Даже и не толочь следует, а примять хорошенько. Перемятую, перемешанную с долей сахара малину разложи небольшими лепешками на жестяные листы, поставь в русскую печь, да чтобы жару сильного не было, иначе расплывутся лепешки. И пусть они там стоят сутки, от протопа до протопа, сохнут. Высохли, в мешочек их сложить и подвесить в сухом месте, чтоб не покрошились, не заплесневели. Вот сколько забот с малиной. А подошла пора пироги печь, взял лепешку, залил едва теплой водой, размочил, перемешал, опять же добавь ложку-две сахару, попробовал на вкус — и в пироги. Так же вот и со смородиной печет мать пироги, но смородина и клюква, как и калина, много сахара берут, лучше из них кисель варить. Кисели мать варит несколько видов, какая ягода есть — такой и кисель. А еще молочный и овсяной…
— Утром пироги с осердием и блины с кислым молоком, — прервав мои размышления, сказал младший брат. — В обед картошка с мясом, я спрашивал. А холодец пообещала на рождество или на Новый год. И пироги с творогом на рождество. Вот наедимся холодца. С квасом. Ведь ты любишь с квасом?..
Зима долгая, праздников много, матери надобно припасы распределить так, чтобы на все хватило. Корова заметно стала сбавлять молоко, скоро отел, на январь приходится, куры зимой не несутся, мяса и сала килограммы считанные, вот и думай, чем кормить семью в будние дни, что оставлять к праздникам, чтоб и перед людьми не стыдно было. Зайдет кто — нужно к столу пригласить, угостить: без этого праздник не праздник. У матери примерно рассчитано до весны, что и как пойдет с едой. В будни картошка, суп, картошка. Праздник наступил — немного взять из припасов. Лишь бы только не занимать у соседей: там маслица, там яиц десяток. Занимать легко, отдавать трудно. Начни занимать — войдет в привычку, не расхлебаешься. Не отдал вовремя, как обещал, ославят бабы на всю деревню, за спиной не перестанут смеяться твоей. Со стыда сгоришь, каяться начнешь.
Нет, мать не ходит по дворам, не позорит себя, как бы трудно ни приходилось. Взяла что — отдаст ко времени. А к ней когда приходит соседка закваски попросить, молока кринку, еще что-то, даст с доброй душой и радуется, что вот и она не из последних и к ней люди обращаются за помощью, хоть за малой, но идут. Иной раз и сама молока отнесет, без отдачи.
Мать легла, братья давно спали, а я все лежал, думал о праздниках, о семье нашей, о том, как мы живем. О том, как вырасту я скоро, стану взрослым, и женюсь, и будут у меня дети, а я стану так же заботиться о них, как заботятся сейчас о нас наши родители, и что мы тогда тоже всей семьей будем отмечать праздники. Думал, думал — и заснул себе, отвернувшись лицом к чувалу. И снов никаких не видел на этот раз — сладко спалось на теплой печи, под старой материной изношенной фуфайчонкой.
А когда проснулся, было позднее утро, ходики показывали девять, мать отстряпалась уже, лампа горит, но фитиль прикручен — рассвет за окнами. Отец в чистой рубахе, выбритый, сидит за столом, ест, макая блином в тарелку с кислым молоком. Рядом один перед другим стараются братья. Рты у них в молоке, в молоке щеки. Посапывают братья, едят. На столе еще одна тарелка, для меня. Я шевелюсь на печи, чтоб обратить внимание на себя, жду материного приглашения за стол, для меня это так важно.
— Ну и здоров же ты спать, — говорит мать, сама
