– Я ездил к сыну, – глухо произнес Разделкин, перебив красноречивого адвоката.

– Почему сразу не признались? – спросил Гуров.

– Не хотел, чтобы его имя в протокол записывали, – просто ответил Разделкин.

– Ваш сын живет с матерью?

– После развода. Она ушла от меня сразу, как только началось разбирательство по делу Шаниной. Сыну тогда был год. В этом году он пошел в первый класс. – Разделкин буквально заставлял себя говорить. – Она не разрешает мне видеться с сыном, но на этот раз я не собирался идти у нее на поводу. Первый класс – это значительная веха. Я хотел, чтобы в этот день мой сын знал, что отец о нем помнит.

– Вам удалось с ним встретиться? – Гуров понимал, что вопрос к делу не относится, но не задать его не мог.

– Да, мы встретились. Каждый день виделись, пока она не узнала. Потом мне пришлось уехать.

– Скажите, вы когда-нибудь видели этого человека? – Сыщик резко сменил тему.

Он выложил на стол фото Пируева и следил за реакцией Разделкина.

Тот Пируева узнал, Гуров сразу это понял.

Однако Разделкин повертел фото в руках, положил на стол и произнес:

– Нет, этого человека я не знаю.

– Вопрос звучал иначе, – напомнил ему Гуров. – Я спросил, видели ли вы его, а не о знакомстве с ним.

– Есть разница? – Разделкин сделал вид, что удивлен.

Адвокат сделал попытку вмешаться, но полковник бросил на него такой красноречивый взгляд, что тот решил повременить. В конце концов, он тоже нарушил правила, и Гуров его за это не осудил.

– Разница огромная, – терпеливо пояснил Лев Иванович. – Вот хожу я в один и тот же магазин на протяжении нескольких лет. Там регулярно встречаюсь с женщиной преклонного возраста, с седыми кудрями, смешной кошелкой в руках и странными кулинарными пристрастиями. Казалось бы, я могу считать, что знаком с ней, но на деле всего лишь видел ее много раз. Я не знаю ее имени, не имею представления о профессиональной деятельности, не назову адреса, где она живет. А вот соседа с нижнего этажа я знаю. Мне известно, где он живет, и кем работает, и как его зовут, потому что с ним мы общались, разговаривали, делились новостями.

– Думаю, мой подзащитный уловил общую мысль, – за Разделкина произнес адвокат. – Скажите, какое отношение личность с фото имеет к нашему делу?

– Этот человек был на мосту в то же самое время, что и ваш подзащитный. Я предполагаю, что гражданин Разделкин мог видеть его там. – Гуров решил раскрыть карты и заявил: – Этот человек подозревается в совершении серии убийств, совершенных на протяжении нескольких месяцев.

– Какие доказательства? – вдруг вклинился в его монолог Разделкин. – То, что он был на мосту? Или, как в моем случае, потому, что полоумный Мосик вам об этом сказал?

– Увы, доказательств его причастности к убийствам четверых человек достаточно много. Сам факт вашего признания в том, что этот гражданин действительно был на мосту, его участи не изменит. Нам жизнь облегчит, это да. – Гуров решил, что с Разделкиным лучше не хитрить.

Пользы будет больше, но его судьба уже предрешена.

– Кто он? – настаивал Разделкин.

– Виктор Пируев, бывший ученый, – ответил Гуров. – Некогда группа людей обманным путем завладела результатами его научной деятельности, лишила этого человека работы, славы и денег. Спустя девятнадцать лет он решил отомстить обидчикам.

– Вы в этом уверены? – Разделкин все еще колебался. – Меня тоже обвинили в том, чего я не делал.

– Даю вам честное слово в том, что если у меня появятся малейшие сомнения в причастности Пируева хотя бы к одному из убийств, то я не дам делу ход, – спокойно проговорил Гуров.

Разделкин ему поверил, рассказал, что видел Пируева на мосту. Собственно, поэтому он поднял голову и увидел Шанина. Пируев бежал по мосту. Движение привлекло внимание Разделкина, он поднял голову и наблюдал за этим человеком. Тот бежал так быстро, что с его головы слетела бейсболка. Лунный свет отразился от белоснежной пряди волос на левом виске. Он развернулся и бросился обратно за бейсболкой. В этот момент Разделкину стало видно его лицо. Он видел человека с фотографии.

Глава 12

Малая родина. Какие чувства она вызывает у человека? У среднестатистического – ностальгию, умиротворение и, возможно, ожидание встречи с родными.

Однако у Виктора Пируева она вызывала тоску, безысходность и боль. Печально? Разумеется. Дом, в котором вырос, улицы, по которым бегал босоногим пацаном, газетный киоск, давным-давно переоборудованный под продажу сигарет, знакомая скамейка, на которой ты вырезал имя девочки, своей первой любви.

Он шел по тротуару, зачерпывая ботинками опавшие листья. Они шелестели, сопротивлялись, но поддавались натиску и покидали облюбованное место, повинуясь воле случайного прохожего.

Вот так и человек. Облюбовал себе местечко, корнями к нему прирос и думает, что идиллия будет длиться вечно. Но появляется случайное обстоятельство, поддевает своим немытым башмаком, и он уже летит в неизвестность. Куда? Зачем? Как остановиться, вернуться туда, где тепло и уютно?

Для него возврата в прошлое больше нет, скорее всего, не будет и будущего. Только настоящее, лишь этот момент, проживаемый в конкретную минуту. Осталось совсем немного, последний шаг. Зачем ему делать его? На этот вопрос больше ответа нет. Надо, да и все. Выбор, это для живых, а он, Виктор Пируев, уже умер, успел разложиться и истлеть.

Мимо пробежал дворовый пес. Мокрым носом ткнулся в ботинок, недовольно фыркнул и помчался дальше. Смешной и счастливый.

Как жаль, что невозможно навсегда остаться ребенком, когда незначительные пустяки, такие, как капля росы, упавшая за шиворот, травинка, сорванная из озорства, кружка парного молока, тайком выпитая в темном чулане, приносят столько радости, что хватает ее на месяцы. Почему взрослые такие лживые и подлые? Как так вышло, что они не могут оставаться добрыми и непосредственными?

Остался всего день. Завтра он окончательно перестанет существовать как личность. Любви, сострадания, стыда и страха уже не осталось. Завтра исчезнет и ненависть. Последний объект, доступный ей, будет ликвидирован. Виктор Пируев исчезнет. Сожалеет ли он о том, что вместе с обидчиками перестанет существовать? Нет, нисколько.

Это странно. Ведь по сути своей, от рождения он вовсе не злобный человек. Что теперь об этом рассуждать? Жребий брошен, мосты сожжены. Все как в лучших традициях мелодраматического жанра.

Вчера Виктор снова видел Виталика. Тот сидел на скамейке в парке, ел мороженое и улыбался.

Знает ли он, что улыбаться ему осталось всего два дня? Чувствует ли приближение смерти? Скорее всего, нет. Иначе не было бы улыбки. Странно, но к