понял, что в машине не Хватов».

Но тут он увидел его. Мужская фигура высветилась на фоне оконного проема на третьем этаже центрального здания института. Это был Пируев, больше просто некому. Он постоял там, призывно махнул рукой и исчез.

Гуров вышел из машины, прошагал к зданию и начал медленно подниматься по лестнице. Ее ступени сохранились относительно хорошо. Кованые перила потеряли большую часть секций, а ступени лишь кое-где раскрошились и потрескались.

На площадке второго этажа сыщик услышал:

– Стой! Дальше ни шагу.

Резкий мужской голос доносился сверху.

Гуров поднял голову. Никого.

Тогда он решил, что пришло время обозначиться, и ровным голосом произнес:

– Стою. И ты стоишь?

– Кто ты такой? – послышалось вместо ответа.

– А ты кого ждал? Не Виталия Хватова случайно? Так я за него, – заявил Гуров и сделал шаг вперед.

– Кому сказал, стоять! – Голос стал еще более резким.

– Слушай, мы оба знаем, что ты не вооружен, – сказал полковник. – Не лучше ли нам встретиться лицом к лицу и обсудить создавшуюся ситуацию?

– Кто ты такой?

– Я полковник Гуров из уголовного розыска Москвы, – ответил сыщик. – А ты Виктор Пируев, бывший ученый, ныне безработный житель города Томска.

– Нашли, значит.

Льву Ивановичу показалось, что в голосе Пируева звучит облегчение. Он выждал минуту и начал подниматься. Виктор его не останавливал. Когда до площадки третьего этажа оставалось не более пяти ступеней, он вышел из тени. Гуров остановился.

Какое-то время они молча смотрели друг на друга, потом Пируев спросил:

– Зачем пришел, полковник?

– Пришел арестовать тебя, Виктор Пируев. Есть возражения?

– А если есть, это что-то изменит? – философски изрек Пируев.

– Не изменит, – ответил Гуров.

– Чего Виталик не пришел? Сдрейфил или ты его не пустил?

– Есть разница? – в тон предыдущему высказыванию Пируева проговорил сыщик.

– В принципе, нет никакой. – Пируев слегка отступил назад и полюбопытствовал: – Что делать собираешься, полковник?

– Это зависит от тебя, Пируев.

– Ладно, перефразирую вопрос. Что ты можешь предъявить мне? – Виктор чувствовал себя вполне уверенно.

Ни страха, ни волнения в его голосе не было.

– Думаю, ты лучше меня знаешь, что я могу тебе предъявить, – ответил Гуров. – Тебе известно, что по подозрению в убийстве Шанина в СИЗО сидит человек? Наверное, нет. Так вот, он видел тебя на мосту, запомнил твою седую прядь, когда ты кепку потерял.

– Зачем же ты его в камере держишь, если считаешь невиновным? Таково ваше правосудие? Наверное, поэтому Шанин и не побоялся украсть мой проект. Потому что такие персонажи, как ты, держат за решеткой невиновных, а преступники вроде Шанина получают профессорские звания. Ты знал, что он вор?

– Когда из петли доставал, не знал. – Гуров никак не мог ухватить ту ниточку, потянув за которую, можно было распутать весь клубок. – Теперь знаю.

– И все равно ищешь его убийцу? Не проще ли было оставить все так, как есть? В Древней Руси с ворами не миндальничали. Украл кочан капусты, будешь бит розгами. Украл гуся, лишился уха или носа. А коня украл, гвоздь тебе в пятку или смертная казнь. Почему у нас воров не казнят?

– А как насчет убийства? – задал вопрос Гуров.

– «Пусть умрет на месте убийства»? – процитировал Пируев. – Неплохое предложение. Пожалуй, я бы этот закон поддержал.

– К чему все эти разговоры? – Гуров понял, что на философские темы Пируев может говорить до бесконечности, ему же тянуть время было незачем. – Признайся в своих преступлениях, и покончим с этим.

– «Покайся, грешник», – снова процитировал Пируев и рассмеялся.

Эхо подхватило его смех и понесло по пустым кабинетам.

Пируев вздрогнул, настроение у него изменилось.

Он отвел взгляд от полковника, взглянул в окно и спросил:

– Твои люди там?

– Там. – Гуров понял намек. – Уйти тебе не удастся, об этом можешь забыть.

– Значит, хочешь признания? – Пируев пропустил предупреждение мимо ушей. – Желаешь, чтобы я сознался в убийстве Шанина или Сушко? Но разве устранение этих подонков можно считать убийством? Знаешь, что они сделали со мной, с моей жизнью?

Пируева прорвало. Слова потоком вырывались из горла, эмоции душили его, но он не останавливался, говорил про мечту, цель, надежды, поиски спонсоров, четырехлетнее хождение по мукам. Мало? Как вам история про мать, которая не дождалась единственного сына? Снова мало? Смерть жены подойдет? И это не повод? Так что же для вас является таковым? Где оправдание?

Все эти люди, Шанин, Сушко, Земцов и даже Абдуллаева получили свою долю счастья. Имели семью, детей, положение в обществе, признание и деньги. А что получил он, Виктор Пируев, гениальный изобретатель и несостоявшийся ученый мирового масштаба?

– Все это лирика, – дождавшись, когда Пируев выговорится, произнес Гуров. – Философские вопросы, не имеющие ответа. Мы живем в реальном мире, где за преступлением следует наказание. Неважно, какими доводами руководствовался преступник. Раз он совершил противоправный поступок, значит, должен понести наказание.

– А кто здесь ведет речь о преступлении? – Пируев довольно быстро взял себя в руки и говорил с прежней язвительностью. – Что-то я не слышал никаких признаний, а ты, полковник?

– Лучше признаться, – сказал сыщик. – Все равно ответ держать придется, только наказание будет строже. Доказательства мы найдем, это всего лишь вопрос времени.

– Доказывайте! – с вызовом выкрикнул Пируев. – Помогать вам, облегчать вашу паршивую работу? Нет, только не я. Официально заявляю, я, Пируев Виктор, отказываюсь признавать за собой убийства кого бы то ни было, кроме тараканов. Их, было дело, убивал. А все остальное – ваши домыслы, никак не более того.

– Гражданин Пируев, вы арестованы по подозрению в убийстве Евгения Шанина, Малики Абдуллаевой, Николая Сушко и Аркадия Земцова, – четко продекламировал полковник. – Прошу вас следовать за мной.

– Что? Я арестован? Интересно, каким образом? – Пируев рассмеялся Гурову в лицо. – Или ты, полковник, думаешь, что сейчас я подставлю тебе ручки, ты защелкнешь на них браслеты и выйдешь отсюда героем? Нет, ты сначала возьми меня, а потом уж и орден на грудь примеряй.

Договорив эту фразу, Пируев сорвался с места и побежал по коридору.

Гуров в два прыжка преодолел оставшиеся ступени, приземлился на обе ноги на площадке, восстановил равновесие и бросился догонять Пируева. Коридор поражал своими размерами.

«Сколько здесь, пятьсот, семьсот метров? – мысленно прикидывал сыщик. – Пожалуй, целый километр».

Гуров то и дело натыкался на обломки мебели, вскрытые паркетины, рулоны какой-то клеенки. Он чертыхался, перепрыгивал через препятствия и бежал дальше.

Пируев же будто летел над всем этим мусором. Он ни разу не споткнулся, не оступился, бежал вдоль многочисленных дверей, точно зная, куда следует.

Полковник на ходу достал рацию, вдавил кнопку и громко скомандовал:

– Опергруппа, на выход!

На то, чтобы убрать рацию на